Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Турин летит в темноту, чувствуя, как давит на тело огромная масса воды. Словно она лежит в ладони гиганта, который сжимает пальцы. Отверстие со светом наверху уже сжалось до игольного ушка. Мулагеш знает, что так делать нельзя — ее учили, как себя вести, когда тонешь, — но у нее начинается паника, она дрыгается, беспорядочно дергает руками и ногами, разгоняя ледяную воду. И тут в губы ее затекает струйка воды, и вдруг весь воздух вырывается из нее, из носа и рта поднимаются пузырьки, поднимаются и по спирали улетают к точке света над головой.

Мулагеш тонет. Она тонет и знает это. Она умрет в этой демоновой ванне, и тут уже ничего не поделаешь.

А затем мир… накреняется.

На нее наваливается сила тяжести.

И вдруг она уже не падает, а, наоборот, поднимается, поднимается к поверхности, ногами к тому, что кажется прудом с отражающимися в нем звездами, звезды у нее под ногами — о нет. Они над ней!

Турин неловко кувыркается и смотрит вверх, легкие требуют воздуха, вздоха, а она летит и летит к пруду со звездами. А потом она понимает, что это не пруд, а дырка, такая же, как та, в которую она провалилась… вот только звезды на этом небе очень странные…

Она пробивает поверхность воды и вырывается наружу, на воздух, задыхаясь и кашляя.

Ее пальцы нащупывают камень. Она вцепляется в него и висит прямо как ребенок, который только учится плавать. А отдышавшись, оглядывается.

Да нет. Она таращится во все глаза!

— Какого… какого хрена… — выдыхает она.

Мулагеш барахтается в чем-то вроде декоративного пруда во дворике между двумя огромными высокими зданиями, каждое из которых напоминает цветущий анемон. Дворик посыпан белым гравием, на который наложены белые мраморные плиты, образующие решетку. Из ближайших дверей льется золотистый свет, свет ложится медовыми полосами на гравий, а на плитах, повернувшись под странными углами, высятся статуи…

Так. А это вовсе не статуи.

Турин продирает дрожь: шестеро вуртьястанских адептов стоят рядом с ней, массивная мерзкая броня чуть шевелится в такт их дыханию. Мулагеш замирает в пруду — она, конечно, только что вдоволь поплескалась, но никто из них на нее не реагирует. Прямо как тогда, в видении.

Она ждет. Ничего не происходит. Тогда она собирается с духом и окликает их:

— Эй! Эй!

Все шестеро стоят неподвижно. Осторожно она выбирается из прудика, затем перебегает к стене, чтобы спрятаться. Изо рта у нее вырываются огромные облака пара — странно, потому что телу совсем не холодно. Такое впечатление, что дело в воздухе этого места — есть в нем что-то такое ледяное, что не может правильно отреагировать на присутствие живого существа.

Она осматривает себя — не растеряла ли она свое оружие. Но нет, все на месте. Патроны сработают — она уже видела, как эти штуковины стреляли под водой. И кольцо Сигню тоже на месте — протез крепко держит винташ. И вот тогда-то она замечает: она же вся, вся темно-красная, от макушки до пяток. Одежда, кожа, даже волосы — все алого цвета, словно ее мариновали в крови. А ведь она пробыла в купели от силы минуту!

Она облизывает пальцы и трет кожу — бесполезно, не отходит.

— П-проклятие, — бормочет она.

В этом бесцветном месте она будет легкой мишенью…

Так, но надо решать, что делать дальше. Она смотрит на две массивные башни над ней. Окна в них горят белым и золотым светом. Над головой — звездное небо, потрясающе красивое и странное: она видит несколько незнакомых звезд, причем все они неправильной величины и неправильного цвета. Время от времени в темноте вспыхивает падающая звезда. Какая красота, завораживающая прямо. Здесь действительно красиво — правда, ощущение такое, что сейчас к ней призраки выйдут…