Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

Она пробирается через толпу адептов и бежит по набережной к этому мосту.

Как же так. Так не должно было быть, как же так…

Турин выбирается из толпы и видит: волосы, длинные темные волосы стекают по белым ступеням. Мулагеш видит это — и поникает. Потому что знает, что это. И кто это.

Она медленно идет к телу.

Это женщина. На ней обычная гражданская одежда, однако с одного взгляда на патронташ, гранаты и сумку становится понятно — это все армейские боеприпасы. Мулагеш осторожно поддевает ногой сумку и открывает ее. Внутри лежат перевязанные бурые трубки с металлическими колпачками. На которых четко различается надпись: «Тротил».

Взорвутся — все здесь разнесут к хренам…

— Вот, значит, куда подевалась взрывчатка со склада, — вслух говорит она. — Вуртьястанцы ее не крали. Ее украла ты.

Почему-то хочется смеяться, но что-то не до смеха. Проклятье, какая глупость, как же так…

Затем она вздыхает, присаживается и переворачивает тело на спину.

Какие у нее были ожидания, она и сама не знает. Мулагеш видела досье и фотокарточку, своего рода идею человека, а не самого человека. И все равно при взгляде на тело молодой сайпурки, холодное и одеревеневшее тело, сердце отзывается неожиданной болью.

— Сумитра Чудри, — говорит Мулагеш. — Проклятье…

Тело не слишком разложилось, видимо, время тут идет не так, как в обычном мире. На брови — шрам, который Чудри заработала в столкновении у туннеля в шахты. Какая же она молоденькая, ей еще и тридцати нет. А в темных глазах — злость?.. Словно она поверить не может, что это с ней произошло, что она зашла так далеко, чтобы только умереть здесь, на мосту через канал с призрачной водой.

— Прости, — говорит ей Мулагеш.

В ответ только вода журчит в канале.

Турин присматривается к сумке со взрывчаткой — для чего-то же Чудри хотела ее использовать. Возможно, чтобы подорвать крепость, прямо как Сигруд предлагал. Может, забрать тротиловые шашки с собой? Но, с другой стороны, Мулагеш не слишком умеет этой взрывчаткой пользоваться. И она совсем не стремится рисковать, когда от ее успеха столько зависит. Как-то не хочется бегать по городу со взрывчаткой за спиной — которая, кстати, реагирует на трение. Нет уж, не нужны ей эти шашки даже на всякий случай.

И все-таки почему так больно видеть Чудри здесь? И тут Мулагеш понимает: она ведь думала о Чудри прежде всего как о солдате, да, солдате, который действовал самостоятельно, пытался справиться с угрозой до того, как она реализовалась, солдате, который был готов пожертвовать своей жизнью во имя долга. И вот оказалось, что увидеть — Чудри все-таки принесла на своем пути последнюю и самую большую жертву — было очень печально. Печально, несмотря на то что случилось потом.

— Я так долго считала, что ты мертва, — говорит ей Мулагеш. — И я не знаю, почему я так удивлена, обнаружив, что я все-таки была права.

Тут за ее спиной слышится мелодичный странный голос:

— Удивительно, что она вообще сюда добралась.

Мулагеш резко разворачивается с винташем наготове. И тут она понимает: голос-то звучит с высоты футов пятнадцати над ней, и медленно поднимает голову.

* * *