Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

А в-третьих, и это, пожалуй, самое важное, после отмеченных перемен нет ни одного упоминания о том, что Божество Вуртья говорила — ни с другими Божествами, ни со своими последователями.

Ефрем Панъюй. «Природа искусства Континента»

До Мулагеш доносятся пронзительные крики. Где-то кашляют и плюются моторы. Откуда-то пахнет дымом. Но это не стрельба — ее вполовину работающий мозг отмечает, что да, не похоже на бой.

Потом — вспышка, удар, звон. По лицу бьют дождевые струи. Мулагеш приходит в себя.

Она лежит на мокрой земле. Дождь барабанит по спине. Она медленно припоминает, что у нее есть конечности. Она переворачивается, плечи тут же отдают болью. Мулагеш смотрит вверх.

Вуртьи больше нет. Дождь поливает утесы, ручейки воды вьются по мокрой траве и стремятся в море.

Мулагеш снова слышит крики и рев машин. Она садится, все ее тело болит. Будто она в полном смысле этого слова упала с неба. Она садится и оборачивается.

В паре миль от форта Тинадеши над землей поднимаются клубы густого дыма. Понятно, что это горит. Шахта, в которой добывают тинадескит.

Снова слышатся крики и пронзительные вопли. В клубящемся дыму и тумане ярко вспыхивают фары машин. В дыму мечутся фигуры, на что-то они показывают, размахивают руками. Заводятся, нервно содрогаясь, моторы. Что-то там случилось, причем серьезное.

Мулагеш оглядывается вокруг себя и видит «карусель» — та лежит в кусте папоротника. Турин поднимает оружие непослушными, застывшими пальцами. Так. Барабан пуст — значит, она выпустила все пять патронов. Она ощупывает барабан — еще теплый. Значит, стреляла совсем недавно.

Вот только остается вопрос: в кого она стреляла. Турин задумывается, глядя на море.

Потом вкладывает «карусель» в портупею, встает и, пошатываясь, бредет к шахте, то и дело оскальзываясь на мокрой земле. Подойдя ближе, она видит огромную дыру в земле, словно вымытую потоками дождя, вот только яма эта глубиной десятки футов. Увитые колючей проволокой ограды попадали, так что она может приблизиться к дыре. По ее краю кто-то бегает, бегает и кричит, тыча пальцем, пронзительным голосом отдавая приказы. Этот кто-то мчится то туда, то сюда, обхватив голову руками. Она и на расстоянии понимает, что это лейтенант Пратда, главный куратор проекта.

— Нет! Нет! — вскрикивает он. — Вот тот камень! Он завалил ход! Да нет, не этот, а другой, с ортоклазными вкраплениями, он слева от вас!

Один из солдат, управляющий механизмом, оборачивается к Пратде с выражением тотального непонимания на лице.

— Гранит, рядовой! — верещит тот. — Гранитная плита! Сдвиньте ее!

Мулагеш отирает струи дождя с лица.

— Что тут, проклятие, случилось?

Выглядит место так, словно кто-то взял и выкопал гигантскую траншею. Даже не верится, что еще вчера на этом месте была вполне рабочая шахта.

Пратда не сразу ее замечает. Потом кричит:

— Откуда вы пришли? Шахта обрушилась, демонова шахта просто взяла и провалилась! Среди ночи! Все было нормально — и вдруг взяла и провалилась!

— Она обрушилась?

— Да! Да! И, проклятье, я не могу понять как! Мы много раз ее осматривали на предмет опасности обрушения, привозили хренову тучу экспертов, чтобы они проанализировали почву, и вдруг это! Прямо сейчас, когда нам только этого не хватало! Да ее зальет, если дождь продолжится!

— Кто-нибудь там был внизу?

— Конечно! Мы же не дураки, не можем оставить рудник без охраны! Но…

Тут он оглядывается на обрушенную шахту.

Мулагеш понимает, что он имеет в виду.

— Мало надежды на то, что кто-то остался в живых…