Рулетка судьбы - Антон Чижъ (2019)

– Да вы кто такая? – спросил Лабушев, разглядывая даму. И находя ее не только симпатичной, но и небедной. Явно не гувернантка. Прислуга в таких шубках не разгуливает.

– Это что еще за выходка? Попрошу сменить тон и выйти вон, – храбрился Фудель, от нервов заговорив в рифму.

– О, так я знаю ее! – Лабушев обменялся с родственником кивком. – На рулетке все крутилась…

– Так точно: воровка или аферистка…

– В полицию ее свести!

– Верно, Петр Ильич, зовите городового. Сейчас ее в участок…

Господа раздухарились, но выходило не слишком убедительно. Мешало ледяное спокойствие Агаты.

– Все? Пар выпустили? А теперь вон отсюда, – сказала она, не меняя тона.

– Да вы как смеете… – не слишком уверенно начал Лабушев.

– Нельзя терпеть… – подхватил Фудель.

– Еще слово, и будете иметь дело с господином Пушкиным из сыскной полиции. Вы у него давно на подозрении в убийствах несчастных дам. Повторяю последний раз: Лабушев, Фудель – вон!

Имя чиновника сыска подействовало, как дубина. Господа с букетами тихонько обошли страшную мадемуазель и бросились к выходу. Только цветы, никому не нужные, на прощанье махали Агате головками. Цветов ей было жалко. Цветов ей никто не дарил. От чистого сердца.

Агата повернулась, чтобы идти к Настасье, но перед ней стоял другой господин. Она его сразу узнала. Тот самый ухажер мадам Львовой, что бросал взывающие взгляды.

– Какая приятная встреча! – сообщил он. – Я видел вас, прекрасное создание, вчера на рулетке… Но не мог познакомиться. Имел обязательства…

Такая легкая победа над «обязательствами» совсем не радовала. Агате стало противно, что выбирали между ней и старой дамой. Она уже готова была отделаться самым жестким образом. Но тут господин поклонился.

– Позвольте представиться: Тимашев Андрей Алексе-евич, тверской помещик…

– Так вы отец Настасьи Тимашевой? – спросила она, уже понимая, какую чудовищную ошибку совершила. Как она могла так дурно, мерзко, противно думать про чудесную и милую Агату Кристофоровну! Но как подвели чутье и сердце! Нельзя им больше верить…

Тимашев выразил приятное удивление.

– Так вы знаете мою дочь?

– Да, мы подруги, – сказала Агата. При этом отгоняя тяжкую мысль: «Откуда он взялся в такой неподходящий момент?» А за ней и другую: «У Настасьи жуткий беспорядок, и Прасковья пропала, будет скандал!»

Перед ней распахнули объятия.

– Позвольте узнать, как зовут вас, чудесная подруга моей дочери?

– Аг… – только начала она и поймала язык. – К-хем… Мадемуазель Бланш…

– Прекрасно! Чудесно! Обворожительно! – говорил Тимашев с ухватками ловеласа тридцатилетней давности. – Нежный цветок, расцветший в крещенские морозы!

Так пошло и грубо ее давно не соблазняли. Если бы он не был отцом Настасьи, уже схлопотал бы пощечину. Агата терпеливо улыбалась.

– Предлагаю отметить счастливое знакомство в здешнем ресторане! – Тимашев сиял непреходящим мужским обаянием. – Там, говорят, неплохая кухня. А я страшно голоден…

И ей предложили руку.

Агата согласилась увести себя. Только чтобы оттянуть неминуемую развязку. Бедной Настасье и так досталось…

8

Экономка всхлипывала, утирая глаза грязным платком. Не сняв пальто, Пушкин стоял в прихожей.

– Когда это случилось?

– Утром… – Агапа по-деревенски шмыгнула носом. – Хозяйка ведь ночью покоя не дает… То одно подай, то другое… Сама не спит, меня будит… Я уж привыкла… Вчера прилегла, как обычно… А тут просыпаюсь в пятом часу и слышу: в доме тихо… Только маятник бьет… И хозяйка меня не кликала… Думаю, надо пойти проведать… Подхожу к ней, а она… она… уже холодная… Преставилась, бедная, отмучилась…

Самый важный свидетель замолчал. У Пушкина был важнейший вопрос. Только задать его некому.

– Доктор был уже?