Рулетка судьбы - Антон Чижъ (2019)

– Совсем доктора запретили мне, – ответил Тимашев, прислонив лоб к стеклу.

– Тогда как понимать вчерашнее?

– Так ведь запретили тверские врачи, а московские того гляди разрешат…

– Нельзя в твои годы быть таким… наивным.

Тимашев поморщился и схватился за сердце.

– Ой, нельзя, Агатушка…

Пожалуй, серьезный разговор надо отложить. Агата Кристофоровна чутко относилась к чужой боли. И не только сердечной.

– Так, Андрей, собирайся… Едем…

– Куда едем? – Тимашев оторвался от стекла, на лбу осталось красное пятно.

– К доктору Берензону, Нилу Александровичу. Доктор медицинских наук, я его знаю. Принимает на Пречистенке. Тут недалеко…

Андрей Алексеевич вздохнул полной грудью.

– Все, отпустило… После заглянем. Даю слово: больше не буду пить… Ну или чуть-чуть шампанского… Без этого нельзя.

Спорить и уламывать взрослого чужого мужчину Агата Кристофоровна не смогла. Ей и так еле хватало сил на родного племянника.

– Как знаешь, твоя жизнь, – сказала она. – Тогда езжай в «Лоскутную», там и дочь найдешь, и завтрак…

Тимашев сонно потянулся.

– Да, дочь… Надо повидать. Никуда не денешься…

И раньше не было секретом, а сейчас тетушка убедилась: Тимашев равнодушен к дочери. А может, вообще ее не любит. Причины этого Агате Кристофоровне были известны, точнее, она догадывалась о них, но обсуждать никогда бы не решилась. Они касались только семьи Тимашева. Мадам Львова не была его семьей. Только один вопрос по-настоящему беспокоил ее: что же будет, когда Андрей Алексеевич узнает, что дочь теперь намного богаче его?

– Какие у тебя планы на Прасковью? – вместо этого спросила она. Сам вопрос подразумевал, что ей известно нечто особенное.

Он только поморщился.

– И думать не хочу… Кто она? Прислуга… Пусть живет своей жизнью. Найду ей какого-нибудь мелкого чиновника. У нас в Твери их как тараканов… – И он засмеялся своей шутке.

– Андрей, можно тебя спросить?..

Робость Агаты Кристофоровны была столь мила, что Тимашев подошел, легонько обнял и нежно расцеловал в щеки.

– Тебе, моя дорогая, можно все.

– Ты что-нибудь слышал о ней?..

Кажется, Тимашев не мог сообразить, о ком идет речь.

– О ней, – намекнула интонацией Агата Кристофоровна.

– Ах, это… Нет, ничего… Да и что тут слышать? Узнал бы, так во второй раз бы убил. Своими руками придушил бы за то, что тогда сделала с Амалией… Прошлого не воротишь… А что ты вдруг спросила?

– Ничего. – Тетушка мило улыбнулась. И напомнила, где на бульваре стоят извозчики. Если ногами до «Лоскутной» уже не дойти.

6

Взгляд Михаила Аркадьевича был цепким и пронзительным. Как всегда, когда он брался за дело по-настоящему.

– Ну, раздражайший мой, как?

Краткое наречие «как» вместило в себя длинный вопрос о результатах, которые ожидались от чиновника сыска. Пушкина понял без словаря.

– Есть гипотеза, – доложил он, – Мадам Живокини могла застрелить Терновскую и пустить пулю себе в висок…

– Это каким же фендерыком?

– Вероятно, Живокини купила пистоль в оружейном магазине «Силин и Ролен».

– На боку Кузнецкого?

– На углу Неглинного проезда и Кузнецкого Моста, – уточнил Пушкин. – Приказчик опознал ее.

– Погоняй, сокол мой, – сказал Эфенбах, недовольный, что из него тянут жилы.

– Доктор Преображенский провел сравнение пуль, которые извлек из сердца Терновской и головы Живокини… При помощи лупы удалось установить схожие следы.

– Она стреляйничала? – не выдержал Михаил Аркадьевич.

– Так думает пристав Нефедьев, – ответил Пушкин.

– А ты куда думаешь?

– У этой гипотезы есть слабое место: пропавшие деньги…

– А рулеткина тайна?

В математике есть величины столь малые, что ими можно пренебречь. Пушкину очень хотелось пренебречь такой мелочью. Но формула без этого винтика выдавала заранее странные результаты.