Копейка - Сергей Скурихин (2020)

В выходной мы выехали за город. Всю дорогу я молчала. Я чувствовала себя как жена, провожавшая мужа на войну. Женя тоже был немногословен, лишь изредка пытался меня приободрить. Мы приметили укромную полянку в лесочке, на которой и остановились. Женя открыл капот и подключил «Блок-3» к электрической цепи. Потом мы обнялись, и я долго не могла отпустить его. Затем он приказал мне отойти на безопасное расстояние, но так чтобы постоянно видеть полянку и машину на ней. Я сделала как он велел, а Женя сел в машину и закрыл за собой дверь. Через секунду машина исчезла! У него опять всё получилось! Вот только какой ценой? Я стояла, прислонившись к дереву, и хотела смеяться от радости и выть от горя. И этот комок несовместимых эмоций вырвался из меня криком, когда машина вместе Женей появилась на том же самом месте!!!

Женя вывалился из машины кубарем. Он был красный как рак и щурил глаза. Стоя на карачках, Женя жадно вдыхал свежий лесной воздух. Я подбежала и упала на колени рядом с ним. Отдышавшись, Женя рассказал мне про странное место. Про траву, которая растёт между камнями. Про туман, от которого першит в горле. И про чужое солнце, которое жарит как гигантская синяя лампа. В общем, про всё то, что Вы сами видели.

После того раза Женя сделал ещё несколько запусков, пока не определил оптимальный промежуток времени для перемещения. Это был отрезок с двух до четырёх часов ночи, который так же соответствовал ночному времени суток на той планете. Тем самым сумеркам, когда тамошние земля и воздух остывают до температуры приемлемой для человека. Убедившись в безопасности, в один из ночных запусков Женя взял и меня. Потом я ещё несколько раз бывала в этом Мире, вплоть до того страшного дня, точнее, ночи, когда Женя взял с собой Сашу.

У Жени после совершённого открытия, словно открылось второе дыхание. Его глаза – глаза человека, перевалившего за экватор жизни, снова горели молодым огнём! Он всерьёз, как и всегда за что бы не брался, намеревался исследовать эту планету. Хотел сделать карту местности. Планировал адаптировать машину к условиям того Мира, для чего проектировал средства защиты от излучения и высокой температуры.

В Саше Женя видел преемника своего дела, того человека, который продолжит исследования. Поэтому первые рассказы о Мире с синим солнцем были преподнесены Саше в форме сказки на ночь. Потом ещё раз и ещё, пока Женя не сказал Саше, что этот Мир существует и что он готов его показать. Но при условии – годовая пятёрка по математике!

Саша выполнил это условие, и на один из первых дней летних каникул Женя назначил «увлекательное путешествие». Саша был днём отправлен спать, что выполнил безропотно, учитывая предстоящее вознаграждение за страдания. А вечером мы сели в машину и поехали на ту самую полянку – «наш Байконур», как её стал называть Женя. Мы условились на сорокаминутное отсутствие «космонавтов», а я снова осталась наблюдателем.

Через сорок минут они не вернулись, как не вернулись ни через час, ни через два. Только одни деревья в ночном лесу были свидетелями моего истерического ужаса. Прошло ещё полтора часа, и машина появилась! В салоне был только Женя, он сидел за рулём в полубессознательном состоянии. Я еле вытащила его из салона. Женя был словно из бани: распаренный и мокрый. Вся его одежда была в каком-то грязном мочале. Я стала хлестать его по щекам, чтобы привести в чувство. Когда мне это удалось, Женя оттолкнул меня и бросился к машине. Его не было ещё минут двадцать. Вернулся он снова один, и снова мне пришлось его радикальными способами приводить в чувство. Когда Женя пришёл в себя, он заплакал. Таким беспомощным я его ещё никогда не видела.