Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Мы всегда думали, что он полюбит только очень особенную женщину, – сказали они.

Хафиз пришел на свадьбу с Марджаной.

Я улыбнулась ей через семейный стол. Надежная привязанность Хафиза сделала чудеса с ее самооценкой, а наши дети заполнили пустоту, которую она ощущала, не став матерью. Она окружила Хафиза всей накопившейся в ней нежностью, и он, в свою очередь, тоже переменился. Он ходил, шире расправив плечи, словно с них сняли тяжелый груз. Рассказав детям и всему миру о своем прошлом, он полностью освободился от его оков.

Мы с Троем каждый год накрывали для детей стол Хафт син и приглашали Хафиза с Марджаной. Я добавила фигурку и для них. Она стояла рядом с тремя другими: самой первой, с нашей семьей, треснутой фигуркой Ма и новой – нас с Троем. На следующий Навруз я добавлю и Наташу с Натаном, а может быть, вскоре и какую-нибудь для внуков. Каждое такое добавление – как новый мир, полный надежд и мечтаний. Теперь я наконец поняла Ма и ее сверкающий стеклянный шкафчик.

Наташа с Натаном вышли вперед, и мое сердце замерло. Я никогда не думала, что доживу до этого дня. Десять лет – ужасно много в мире больного раком. Я помню, как миновала пятилетний рубеж. 1825 дней с онкологией. Мой врач называет это ремиссией. Я называю это своей удачей, своим бонусом, продлением, дающим мне шанс увидеть, как растут мои дети, как выздоравливает Хафиз, засыпать в объятиях самого прекрасного в мире мужчины – каждую чертову невозможную ночь. Он – мое секретное оружие, та любовь, на которой держится моя удача.

– Никаких маек с рок-концертами, – прошептал он. – Это только для нас.

Я рассмеялась. Натан сменил свои обычные джинсы на отлично скроенный серый костюм, белую рубашку и яркий галстук цвета фуксии, под цвет поясу Наташи.

– Розовый, – сказали они, планируя этот великий день, – это в твою честь, мам.

– Принести тебе что-нибудь? – спросила я у Мааман, когда подали обед.

– Ты просто смотришь, чтобы мы с Баба не вцепились друг другу в глотки, верно?

– Вовсе нет, – улыбнулась я. – В этом я рассчитываю на Хуссейна.

– Пока все тихо, – доложил он. – Но мы убрали подальше все острые предметы.

Мааман все равно была недовольна.

– Лучше бы Наташа вышла замуж за хорошего персидского мальчика.

– Когда ты уже перестанешь смотреть на мир только так? – спросил Баба. – Нельзя сажать сердце на привязь. Господи, Мона, мы же вырвались оттуда. Посмотри на Фарназ с Бехрамом. У них вышло так. У Хафиза с Марджаной тоже. А вот Хуссейн? Он выбрал другой путь. Адель, ничего личного.

– Все в порядке, – ответила она. – Хуссейн, ты видел Марджану? Пойдем поздороваемся.

– Видишь? Эта женщина полностью уверена в себе, – сказал Баба, когда они отошли.

– То есть ты считаешь, что я – нет? – парировала Мааман.

– Если бы я так не считал, я бы, может, пришел бы с дамой.

– С дамой. – Она сделала большие глаза. – Скажи, с эскортом.

– Э-э-э… Тут же дети, – перебила я. – Кайла, присмотри за бабушкой. А ты, Этан, за дедушкой. А ты, Саммер, видишь вон тот кувшин с водой? Не бойся использовать его, если ситуация выйдет из-под контроля.

Они рассмеялись. Даже дети Хуссейна знали, что это лучшее, что бывает между Мааман и Баба.

– Шейда. – Кто-то похлопал меня по плечу.

– Фарназ! Я так рада, что вы пришли. Мы столько не виделись. А где Бехрам?

– Вон там, говорит с Хафизом. Как у вас дела?

– Хорошо. А у вас?

– Суетно. Мы только что продали наш первый ресторан. Помнишь, еще тот?

Я рассмеялась.

– Ну как я могу забыть? Если бы не вы и не он, не знаю, где бы мы сейчас были.

– Да ну, – покачала она головой. – Приходите посмотреть наше новое место.

– А вы готовите сувлаки и пахлаву?

– Это наши фирменные блюда, – рассмеялась она.