Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Приехали, – свернул он к моему дому.

– Я сама дойду, – сказала я, когда он потянулся к двери. – Не надо меня провожать.

– Но мне хочется. – Он заправил волосы мне за ухо.

– Не надо. – Я сжала его руку, отстраняя от себя.

Наши взгляды встретились. Воздух вокруг завибрировал.

– Ты всех держишь на расстоянии, или это только мне так везет? – спросил он.

Я выпустила его руку, чувствуя себя глупо из-за того, что придала жесту слишком большое значение.

Снаружи шумела вечеринка по поводу Дня Канады. Дэвид Боуи с придыханием распевал слова «Давай потанцуем».

– Ну если бы я так делал… – Он притянул меня ближе, так, что наши губы почти соприкасались.

Мой желудок сжался. Глаза тревожно расширились, и я зажала себе рот рукой. И побежала в дверь, вслепую нашаривая ключи еще прежде, чем пересечь лобби и нажать кнопку лифта.

– Шейда! – слышала я издалека голос Троя, идущего за мной следом.

Я взбежала через две ступеньки по лестнице, слыша, как раздаются за мной по старой лестничной клетке его шаги. Распахнув дверь на третий этаж, я ворвалась в квартиру, едва успев подбежать к раковине до того, как меня вывернуло.

Меня рвало и рвало до тех пор, пока не вывернуло насухо. Трой поглаживал меня по спине.

– М-да, не могу сказать, что вызывал еще у кого-то такую реакцию, – попытался пошутить он, пока я приходила в себя. – И никогда не видел, чтобы кто-то мог взбежать по шести пролетам, пока не найдет достойного места, чтобы опорожниться.

Моя глотка болела и саднила. Я сполоснула раковину и плеснула водой себе в лицо. Мне было страшно стыдно, что Трой все это видел.

– Сюда. – Он подвел меня к дивану и усадил. – Можно? – спросил он, прежде чем убрать с моего лица прилипшие волосы. – Дома кто-то есть? – Он оглядел убого обставленную комнату.

Я потрясла головой.

– Сиди. – Он прошел в кухню.

Я слышала, как Трой возится в холодильнике. Потом он вернулся со стаканом имбирного эля.

– Вот, – протянул он его мне. – Пей.

Я сделала несколько глоточков, с благодарностью чувствуя, как прохладные пузырьки успокаивают горло. За три недели меня рвало в третий раз. Я нахмурилась.

– Все в порядке? – спросил он.

Я поглядела на него, мысленно прокручивая календарь.

– Кажется… Думаю, я беременна, – ответила я.

Ночь, когда умерла Ма. Наш первый раз с Хафизом. Те пилюли, что дал мне доктор Горман, закончились давным-давно.

– Вау. – Трой, побледнев, рухнул в кресло, словно его тоже замутило.

– Не бойся, не от тебя, – настала моя очередь шутить, хотя я чувствовала себя так, словно у меня выбили почву из-под ног.

– А твой… Твой муж не должен быть тут?

– Он завтра вернется.

– Хочешь ему позвонить?

– Он в дороге. Это подождет.

Трой поднялся и стал мерить шагами комнату.

– Ты иди, – сказала я. – Я правда в порядке.

Он затих, как будто заметил, как меня трясет изнутри.

– Я никогда не встречал таких, как вы, миссис… – произнес он, когда я провожала его.

– Хиджази. Шейда Хиджази.

– Что ж, миссис Хиджази, – он одарил меня улыбкой, которую хотелось перевязать ленточкой, обернуть и спрятать на память. – Был рад встрече с вами.

– Извини, что я… – начала я, но он остановил меня, прижав палец к моим губам.

– Тебе надо отдыхать.

Я кивнула, стараясь проглотить вставший в горле ком, глядя, как он идет к лифту.

– Я надеюсь, это будет девочка, – сказал он, входя в него. – С волосами цвета заката, как у ее матери.

– У меня нет рыжины в волосах.

– Есть, – ответил он. – Когда на них определенным образом падает свет, как тем утром, когда я врезался в тебя. Прекрасные огненные оттенки рыжего.

Я улыбнулась и покачала головой. Обаятелен до конца.

– До встречи, Шейда Хиджази, – сказал он перед тем, как двери лифта закрылись.

– До встречи, Трой Хитгейт.