Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

Он кормил меня и ел сам, в промежутках отщипывая кусочки хрустящего хлеба и макая их в оливковое масло. И, пока я не наелась, до меня не дошло, что моя майка задралась кверху и всплыла, оставив меня снизу совершенно голой. Я дернула подол, призывая его к порядку.

– Да брось, – сказал он охрипшим голосом. – Мне кажется страшно эротичным видеть твою наготу.

Мое лицо залилось краской, и он улыбнулся.

– Ты наелась, Свекла?

Я кивнула, и он отодвинул еду.

– Повернись, – сказал он. Его рука скользнула на мою талию, обхватив меня сзади. Другая играла моими волосами. Я оперлась о него.

Мы смотрели, как над поблескивающей водой проплывают облака.

Лучше быть не может, подумала я. Надо мной теплое солнце, вокруг меня сильные руки.

Глянув в воду, я замерла. Он увидел это в тот же момент. Тоненькая, вьющаяся красная струйка.

Его тело напряглось.

– Шейда, я поранил тебя?

– У меня начались месячные, – сказала я. – Похоже, наши планы на выходные рухнули. – Я начала вылезать из бассейна, но он притянул меня обратно.

– Ты что, шутишь? – Он обхватил меня крепче. – Это же все не об этом. Для меня нет никакой разницы. – Он куснул меня сзади за шею. – И, кроме того, от одной мысли, что можно будет обойтись без презервативов, у меня все встает. – Его пальцы скользнули под мою майку и погладили грудь. – Можно, я тебе что-то скажу? – прошептал он в мое плечо.

– Что?

– Тебе это не понравится.

– И когда тебя это останавливало?

– Верно. – Он сорвал мою майку и с силой прижал меня к себе. – Когда мы тогда прятались под причалом, я не мог думать ни о чем другом.

– Да знаю, – ответила я. – А я молилась на этот крест, – и я коснулась его.

– Господи, Свекла. У тебя потрясающее чувство времени. Если ты не смеешься над моим членом, то напоминаешь мне про четки моей бабушки.

– А что не так с четками бабушки?

– Да ничего. Просто это не самый лучший момент для воспоминаний о бабушке. Она, может, где-то тут и смотрит на нас…

– А тебе не нравится, что на тебя смотрят? Да брось, Трой. Выпусти наружу своего внутреннего развратника.

– Развратника, да? – он впился зубами в мое плечо, и я перестала соображать.

Он подвел меня к ступенькам и сел на среднюю. Вода здесь достигала моих колен.

– Оседлай меня, Шейда, – сказал он низким голосом. Он стянул с себя трусы. – Одно колено сюда, – и он пристроил его на свое правое бедро. – А другое сюда.

Я оглянулась на высокие здания со всех сторон.

– Оттуда ничего не видно. – Он накрыл губами мою грудь. – А если кто-то посмотрит с воды, то увидит только прекрасную, золотую спину, которая ходит вверх-вниз. – И пробежался пальцем вдоль моего позвоночника.

Передо мной всплыла картинка наших сплетенных тел. Меня с ног до головы пронзила огненная спираль желания, и я прижалась к Трою бедрами. Он приподнял меня и медленно опустил на себя.

– А-а-ах, – хором выдохнули мы при этом соприкосновении.

Оно оказалось незащищенным, голым и гораздо более интимным, чем все, что было раньше.

– Господи, как ты хороша, – он откинул голову, втягивая воздух.

Я стала опускаться, но замерла, не в состоянии впустить его глубже.

– Ш-ш-ш. Положи руки сюда. – Он поставил мои ладони на ступеньку у себя за головой, с двух сторон от себя. – А теперь приподнимись, вот так, вверх-вниз. Вот так, Шейда. – Он зарылся лицом между моих грудей, его руки скользили по моему телу круговыми движениями.

Я двигалась в медленном, ритмичном темпе, вздымаясь и опускаясь, но все равно не могла принять его целиком. Он обхватил мои бедра и приподнялся, проникая в меня миллиметр за миллиметром.

– О-о-ох, – выдохнула я, ощущая всю полноту этого окончательного подчинения.