Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

Мы поднялись в его лофт на персональном лифте. Двери открылись и закрылись. Мы даже не заметили этого. Он прижимал меня к стене, нога между моих бедер, пальцы в моих волосах, губы сцеплены в жарком поцелуе. Пока не раздалось новое «динь», означающее, что лифт снова в подвале, мы не отпускали друг друга даже ради глотка воздуха.

– Ты жутко меня отвлекаешь. – Он снова нажал кнопку лофта и вернулся к моей шее.

– Не ругайся.

– Не ругайся, не кури, не пей. Это оставляет мне единственный выбор. – Он обхватил меня за задницу и притиснул к себе. – Придется тебе заменить этим все остальное. – Его рука, скользнув по моему бедру, закинула мою ногу к нему на талию. – Надеюсь, ты к этому готова, потому что, как только мы окажемся там, ты в моем распоряжении. И будешь делать все, что я хочу.

Я воздала безмолвную благодарность за то, что он держал меня, иначе я оказалась бы на полу, растекшись в дрожащем предвкушении.

На сей раз нам удалось выйти из лифта. Он отпирал дверь одной рукой, не желая отпускать меня даже на секунду.

– Ну вот, – пропустил он меня вперед.

Я огляделась. Он превратил пустое, индустриальное пространство в теплый, уютный дом.

– Ну вот. – Улыбнувшись, я обернулась к нему. – Выглядит потрясающе.

– Тебе нравится?

Я кивнула.

– И место отличное. У тебя, похоже, был неплохой риелтор.

– Ну да. Самый лучший. Вот только у нее есть дурная привычка убегать от меня. – И он закрыл за нами дверь.

– Садись, – указал он мне на небольшой кожаный диванчик, собирая раскиданные по всей комнате носки и газеты.

– Ты обедала? – спросил он.

Словно услышав его, мой живот заурчал.

– Это значит нет, – рассмеялся он. – Как насчет того, чтобы я чего-нибудь приготовил? Ты любишь пасту?

– Давно ли ты научился ориентироваться в собственной кухне?

– Ты удивишься, сколько всего я выучил с тех пор… Ну с тех пор, как перестал вести такую активную светскую жизнь. А самое главное – всегда начинать с хорошей музыки. – Он нажал на пульт стереосистемы. Низкий ровный голос Ленни Кравица разлился в воздухе.

– Хочешь, ты будешь чистить, а я готовить? – он протянул мне нож и разделочную доску.

– Так, посмотрим, – открыл он холодильник. – Базилик, авокадо, чеснок… – Сделав паузу, он сунул чеснок обратно. – Нет, обойдемся без чеснока. – Он подмигнул мне. – Помидоры черри, пармезан… У нас все есть.

– Не надо хранить чеснок в холодильнике, – ляпнула я, делая вид, что меня совершенно не волнует необходимость находиться в такой близости от него.

– Нет? – он поцеловал меня. – Ты должна приходить и исправлять все мои ошибки.

Черт, теперь мои колени дошли до состояния полной желефикации. Я вымыла авокадо и приступила.

– Как ты их хочешь?

– Вот так. – Он обхватил мои руки сзади и стал показывать. – Почистить… порезать… вынуть косточку…

Все его слова звучали сексуально до смешного.

«Я весь твой…» – заливался Ленни Кравиц. Музыка звучала ритмично и соблазнительно. Мы молча занимались делом, ну или хотя бы делали вид, что не думаем о том, как сорвать друг с друга одежду. Я чистила авокадо, касаясь его мягкой, упругой плоти. А руки Троя так и лежали на моих, повторяя все движения, его дыхание касалось сзади моей шеи. Мы вымыли круглые мелкие помидорки, вода стекала с наших пальцев.

– Пополам, – прошептал он, направляя мою руку. Мы порезали сочные плоды.

Я сглотнула. Когда он сказал, что что-нибудь приготовит, я не думала, что это будет такое жаркое, неотступное желание.

– Базилик. Порезать. Помять. – Он взял веточку базилика и провел ей вверх-вниз по моей руке. Я изо всех сил старалась держать нож ровно.

– Видишь, как бывает, когда тебя отвлекают? – Он прикусил мне мочку уха.

Готовить вместе с ним казалось настоящим упражнением в чувственности. Но я знала, что страдаю тут не только я. Я чувствовала его возбуждение наощупь.