Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Шейда, перебирайся вперед. Быстрее, а то я насквозь промокну!

Я сделала, как было сказано, сознавая, как неизящно я выгляжу, раскорячившись в салоне автомобиля с задравшейся юбкой.

– Трой, пока! Спасибо еще раз! Шейда, извини, что мы так и не выпили кофе. Я позвоню. – Джейн натянула пиджак на голову и побежала к крыльцу. Как только она скрылась в доме, я открыла дверцу.

– Ну и куда ты собралась? – спросил Трой.

– Я вызову такси, – ответила я, доставая из сумки зонт.

– Господи, Шейда, я…

Недослушав, я выскочила из машины. Ветер разметал мои волосы, и я, ничего не видя перед собой, споткнулась. Сильный рывок удержал меня на ногах.

– Если ты думаешь, что я отпущу тебя вот так посреди чертовой грозы, ты совсем спятила!

Перекинув меня через плечо, он пошел обратно к машине. Я пыталась что-то возмущенно пробормотать. Зонтик вырвался у меня из рук и улетел куда-то вдаль. Я смотрела, как он уносился в этом перевернутом мире.

– Садись и сиди тут. – Он погрузил меня на сиденье, как мешок картошки.

– Я испорчу сиденье. – Я не хочу оставаться с тобой наедине.

Окинув меня ледяным взглядом, он обошел машину. Я услыхала щелчок автоматического замка.

– Надо выбираться отсюда. – Он дал задний ход как раз в тот момент, когда Джейн подняла шторы в гостиной и поглядела на нас из окна.

Его рука легла на спинку моего сиденья, когда он задним ходом выезжал на дорогу. Он промок насквозь; мокрая рубашка облегала мощную грудь, с волос капала вода. Передо мной против воли мелькнуло воспоминание, как он выходил из душа, с полотенцем на бедрах.

– Из-за тебя я потеряла зонтик. – Не желаю находиться так опасно близко от тебя.

И почему Брайан Адамс все поет свою дурацкую песню? Как она может быть такой длинной? Я выключила радио. Стало еще хуже – только Трой и ритмичные движения дворников по стеклу – туда-сюда.

Трой не реагировал на меня до тех пор, пока мы не остановилась на светофоре. Он наклонился ко мне, его губы были в сантиметрах от моих.

Господи, он сейчас меня поцелует.

– Ремень, – и он пристегнул меня.

Облегчение.

Разочарование.

– Тебе нужно обсохнуть. – Его руки снова лежали на руле. – Там, сзади, в моей спортивной сумке есть полотенце.

Я обернулась и потянулась назад, но не могла найти сумку.

– Она на полу, под твоим сиденьем. – Он свернул на пустую парковку. – Вот. – Он достал сумку и протянул мне полотенце.

На нем был его запах. Густой, чувственный запах его кожи вызвал воспоминания о голых, потных минутах и скомканных простынях.

– Черт, Шейда. Вытирайся! – Схватив полотенце, он начал быстро тереть мои волосы.

– Я сама могу!

– Отлично. – Он снова сунул мне полотенце и завел мотор.

– Что ты делаешь? – спросила я, глядя, как он стаскивает галстук и начинает, пуговица за пуговицей, расстегивать рубашку.

– А что, по-твоему, я собираюсь делать? – Он стянул мокрую рубашку и сунул руку в спортивную сумку. – Я переодеваюсь.

Меня поразил вид его тела, плоские мышцы живота, напрягшиеся от холодной воды соски. Я смотрела, не дыша, пока он не натянул спасительную майку.

– Я бы и тебе предложил майку, но, чувствую, ты не согласишься избавиться от своей блузки. – Его взгляд скользнул по ней, прилипшей ко мне, как вторая кожа. Пытаясь прикрыться, я прижала к себе полотенце.

– Да не бойся ты, Шейда. – Он провел рукой по волосам. – Я не собираюсь овладеть тобой, как последний болван, отвергнутый и нежеланный. Ты очень ясно дала понять, что не выносишь даже моего вида.

Не выношу его вида? Я изо всех сил постаралась удержать безумный смех, грозящий вырваться изнутри меня на волю.

– Не надо, – сказала я.

– Не все ли тебе равно? – он смотрел на меня с вызовом.

Молния осветила одну сторону его лица.

– Просто не надо, – я вынула у него изо рта сигарету.