Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

Я поглядела на детей. Наташа в свои шестнадцать была уже почти ростом с меня, но гораздо более решительная, чем я в ее возрасте. И мне это нравилось. Мне хотелось, чтобы она могла постоять за себя. И Заин – в четырнадцать его лицо начало меняться. У него были мои кудри и большие, круглые глаза Хафиза. Он так быстро взрослел, совсем скоро он уйдет от нас.

– В следующий раз, – сказала я. – Пойдете к бабушке на следующие выходные.

– Ты видела? – Хафиз расправил газету на столе. – Тут статья про Троя.

При упоминании его имени мое сердце все так же начинало биться. Я смотрела в чашку, ожидая, пока успокоюсь.

– Покажи! – схватил Заин газету.

– «Хитгейт Груп» расширяется и открывает международные отделения в Мексике и Гонконге. Компания, процветающая под руководством своего лидера, основателя и директора Троя Хитгейта, готова выйти на международный рынок, – прочла Наташа. – О, и тут есть его фотография.

Я собрала пустые чашки и начала их мыть.

– А почему мы больше с ним не видимся? – спросил Заин.

– Он очень занят, – ответил Хафиз. – Кажется, мы с мамой видели его года два назад. Так, Шейда?

– Так.

Два года, пять месяцев, две недели и два дня. На балу в честь дня Святого Валентина, который устроила Джейн.

Мне удавалось избегать его весь вечер, кроме того момента во время танца, когда я поглядела Хафизу через плечо и мы встретились взглядами. Я не видела, с кем он танцевал. И не знала, и не хотела знать. Играла песня Лайонела Ричи «О нет», и на несколько секунд мы словно оказались одни в этом зале.

Он был так красив во фраке, как Ричард Гир в «Красотке», когда они слушали оперу. Я вспомнила, как танцевала с ним, моя рука в его руке, и вдыхала этот заряженный, возбуждающий воздух, который всегда окружал его. Мне хотелось, чтобы эта песня скорее закончилась. Кто вообще играет такое в Валентинов день? Три минуты сплошного лирического ада, когда я притворялась, что могу дышать, что мои ноги не налиты свинцом, а сердце не пытается выскочить из груди.

После, когда Хафиз решил подойти к столу Троя, я сказала, что мне нужно в туалет. Он странно поглядел на меня. Он не мог понять, как я могу быть так безразлична к человеку, который спас нашего сына. «Безразлична», – так он и сказал.

– Мам, – Наташа выключила воду. – Ты моешь чашку уже пять минут.

– О, – я посмотрела в раковину. – Никак не могу оттереть это пятнышко.

Когда я вытирала руки, зазвонил телефон.

– Алло, – ответил Хафиз. – Когда? – Он взглянул на часы. – Нет, нет, я приеду. Да. Ладно.

– Что еще? – спросила я.

– Один из водителей не может выйти на смену. Мне надо ехать.

– Ты не можешь отправить кого-то другого?

– За такое короткое время никого не найти. Я вернусь в среду вечером. – Он поцеловал меня в щеку.

– А потом снова уедешь в пятницу, – напомнила я. – Я-то думала, ранг владельца фирмы дает хоть какие-то привилегии.

– Это новый контракт. Если мы задержим доставку, найдется десять других компаний, готовых перехватить заказ.

– Знаю, – вздохнула я. – Увидимся в среду.

Я смотрела, как он выезжает на дорогу.

Интересно, когда он прекратит свой бег.

30. Мастер темных заклятий

4 августа 2000 года

Машина Джейн заглохла, когда мы с ней стояли в пробке в центре города.

– Вот черт! – ударила она по рулю. – Черт, черт, черт!

– Не понимаю. Машина же совсем новая, – сказала я.

– Да не в этом дело. – Она опустила голову на руль.

– А в чем?

– Я забыла заправиться.

– Ты шутишь?

Она помотала головой.

– Лампочка горела уже какое-то время.

– Что, серьезно?

– Серьезно.

– И что теперь? – спросила я. – Хафиза в городе нет. Хочешь позвонить Мэтту?

– Хм… НЕТ! Он опять начнет, что вечно должен со мной возиться.

– Что, конечно, совершенно очевидно неправда. – Я сделала большие глаза.