Распутье - Тальяна Орлова, Егор Серебрянский (2020)

– Так я здесь при чем? – Коша развел руками. – У Елизаветы Андреевны телохранитель есть, Вера меня набрала, но когда я приехал, уже все закончилось. Вы не ругайтесь на жену – я уже со всех сторон обдумал, она ничего лишнего не сказала.

– Сказала! – обреченно вздохнула я. – Про Алаева зачем-то всплыло, я про него и ляпнула. Ну, чтобы про покушение не сильно голословно прозвучало. Ему так и сказала: «Если вас убить пытаются, то проверьте Фатыха Алаева, вот уж где дерьмища не разгрести». Я тут, Вань, просто вспомнила, как Коша про детство рассказывал и про то, как алаевские беспредел устраивали, и реально не понимаю, почему прокурор в тебя всей челюстью вцепился, когда настоящий преступник гуляет себе и покушения организовывает! Извини, дорогой, извини, что все это говорила, но я вообще к подобному готова не была!

– Да нет, девочка, ты молодец, – успокоил Иван. – Сейчас сядь, выпей воды и еще раз, только со всеми подробностями, ничего не упусти. А я пока поинтересуюсь – че, бля?

Коша тоже сел, но чуть ближе к столу и слегка подался вперед.

– Сам удивлен, Иван Алексеевич. Нимовскому наглости не занимать, но мы и предположить не могли, что он в поисках доказательств начнет все окружение шерстить. Заодно добавлю, что надо внимательнее отбирать персонал в дом, новых не принимать в ближайшее время. Он таким же образом на всех мог выходить, но, видимо, отчаялся. Ему улик для возобновления дела не хватает, а успокоиться не может.

– Да я о другом чёблякаю! В этой скотине и не сомневался, очень непростой сукин сын, но чтобы ты – и о своем детстве рассказывал?

– А-а, – Коша растерялся, – не думал, что это тайна.

– Да нет, не тайна, но ты и вот так запросто рот открываешь?

– Объяснял когда-то Елизавете Андреевне, почему вы хороший человек. В какой-то период это было ей нужно.

Про тот самый «период» нам с Иваном вспоминать не хотелось, потому я тоже зачастила:

– И меня тогда сильно зацепило, Вань. Я действительно не понимаю, почему этот прокурор в тебя вцепился именно сейчас, когда ты ничего плохого не делаешь! Если ему прошлое подавай – так пусть начнет разгребать прошлое Алаева!

Коша с кивком продолжил более равнодушным голосом:

– Ситуация вышла идиотская, но подумайте об этом, Иван Алексеевич. Нимовский ждет нападения, потому ребят пока лучше притормозить – ему сейчас любая зацепка против вас поможет, а вот перенаправить прокурора на другого человека вполне реально. Пусть Алаева грызет, если ему обязательно нужно кого-то грызть. Смотрите, у нас есть заноза в заднице – не пересадить ли ее в другую задницу? Нимовский Елизавету Андреевну уже выслушает, если она сама к нему придет, а доказательств против алаевских ребят мы с вами ей накидаем. Пока можем для затравки анонимно выступать, потом – кто знает? – может, и отцепится от вас прокуратура, если вы постоянно этой прокуратуре мяса будете подкидывать. Есть ли лучший способ легализации?

– Так-то оно так, – Иван заметно сомневался. – Только с Алаевым мы теперь не воюем…

– И не воюйте. Вам заняться больше нечем? Подкиньте Церберу мяса и не воюйте.

– Мать твою, Коша, я всегда знал, что ты ненавидишь татарина, и нате – подвернулся способ! Ладно, попробуем. Лиза, неужели ты согласишься стать временным посредником? Никаких официальных заявлений, свидетелем не выступай и ничего не подписывай. Мы просто подкинем Нимовскому несколько тем, а он уже сам разберется, где копать меньше.

Я легкомысленно дернула одним плечом.

– А что такого? Как будто у меня есть дела поважнее. И жена политика сама должна быть немного политиком. Иван, может, именно это нам обоим всегда и было нужно – чтобы я была не в стороне от тебя, а помощницей хотя бы в мелочах? Я – просто красивая кукла, так Нимовский меня и воспринимает, это можно использовать, но ты не воспринимай только так, я именно от этого с ума и сходила.