Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Гарднер (2022)

— Лейтенант Трэгг выполняет свою работу, — пояснил Мейсон. — Ему приказывают использовать определенные методы. Он не решает, что ему делать, а что не делать. Он — один из винтиков в машине. Полиции надо получить результаты, они должны заставить людей говорить, и используют все методы, которые помогут добиться цели. Там работают изобретательные люди, не думайте, что все полицейские — идиоты.

— Те, кто допрашивал меня вначале, бесспорно, были кретинами. Они…

— Готов поспорить, что тем не менее они выудили у вас немало информации.

— Им ничего не удавалось, пока меня не опознала свидетельница.

— Какая еще свидетельница?

— Женщина, которая видела, как мы все входили и выходили из квартиры Розы Килинг.

— Девять из десяти, что это еще одна полицейская ловушка, — уверенно заявил Мейсон. — Свидетельница — подставное лицо. Вы ее хорошо рассмотрели?

— Нет, она оставалась в тени.

— Она точно указала время, когда вы пришли и когда ушли?

Марлин Марлоу с минуту подумала, а затем ответила:

— Нет. Она просто заявила, что я — та женщина, которую она видела выходящей из квартиры и о которой раньше рассказывала полиции.

Мейсон вздохнул.

— Старые уловки. Она никого не видела. Наверняка это стенографистка, работающая в вечернюю смену, или секретарь отдела залогов и поручительств. Скорее всего, она даже не знает, где живет Роза Килинг, и ни разу в жизни вас не видела.

У Марлин Марлоу перехватило дыхание.

— В чем вы им признались? — спросил Мейсон.

— На меня очень повлияла эта свидетельница. Я думала, что она всех нас видела — как мы входили и выходили. Я… я пыталась спасти вас и сказала, что это я позвонила вам, попросила прийти и…

— И что были там и ушли?

— Да.

— Это окончательно решает дело, — устало сказал Мейсон. — Они предъявят вам обвинение в убийстве.

— А что будет с вами?

— Мне тоже достанется, — мрачно ответил адвокат.

Глава 14

Открыв дверь своего кабинета, Мейсон увидел ожидавшую его Деллу Стрит.

Она соскочила с кресла и подбежала к нему.

— Делла, что ты здесь делаешь? — спросил Мейсон. — Уже полночь.

— Знаю, но я все равно не заснула бы, если бы отправилась домой. Как дела?

— Они заставили ее говорить.

— Насколько все плохо?

Мейсон повесил шляпу на крючок в шкафу для одежды и ответил:

— Положение очень неприятное.

— Habeas corpus хоть как-то помог?

— Чуть-чуть. Она не успела еще все разболтать, но многое уже рассказала.

— Так как все происходило?

— Они применили старую уловку, — объяснил Мейсон. — Вначале сержант Холкомб наседал на нее, а потом вошел Трэгг и вел себя как истинный джентльмен. Ему прекрасно удается эта роль. Людям кажется, что он искренне им сочувствует, и они во всем ему признаются.

— И что она ему разболтала?

— О письме, о телефонном звонке мне и намекнула, что я или сам стер отпечатки ее пальцев с телефонной трубки, или предоставил такую возможность ей. Трэгг, несомненно, воспользуется вытянутыми сведениями.

— Но она прямо не заявила, что стерла отпечатки пальцев или что ты велел ей это сделать?

Мейсон покачал головой.

— Прямо не заявляла, но этот вывод напрашивается из того, что она им сказала.

— Где она сейчас?

Мейсон улыбнулся и ответил:

— Сейчас она на свободе по приказу суда. Она не скрывается от правосудия, но находится там, где полиции навряд ли удастся ее найти. Черт побери, Делла, не знаю, зачем я все это делаю. Но я всегда стараюсь помочь клиентам.

— Делаешь что?

— Подставляю собственную шею ради них. Мне следовало бы работать как все остальные адвокаты: анализировать имеющиеся факты — и будь что будет. Но я не так устроен. Всегда проявляю слабость, если обстоятельства складываются против клиента.