Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

– Ага, вот, это было четыреста семьдесят лет назад! – Его Превосходительство стал водить пухлым пальцем по строкам. – Ганди, его еще иногда называли «Бапу», или «Отцом», гражданин Индии. Политик и философ. Противостоял властям с помощью хитроумной системы гражданского неповиновения. Последователи этого течения окончательно исчезли после Великого Взрыва, но многие из них все еще продолжают существовать на планетах, с которыми мы утратили связь.

– Еще как существуют, мы сами в этом смогли убедиться, – сухо заметил Грейдер.

– Гражданское неповиновение, – повторил посол, щуря глаза. У него был вид человека, который пытался осознать нечто, неподвластное его восприятию. – Но они не могли сделать его своей социальной основой! Это абсолютно нерабочий принцип.

– Еще какой рабочий, – возразил Харрисон, забыв добавить обращение «сэр».

– Мистер, вы пытаетесь противоречить мне?

– Я констатирую факт.

– Ваше Превосходительство, – начал Грейдер, – я предлагаю…

– Предоставьте это мне. – Краснея, посол отмахнулся от него. Он сердито посмотрел на Харрисона: – Вы ни в коей мере не эксперт в области социально-экономических проблем. И зарубите себе это на носу, мистер. Людишек вроде вас очень просто обмануть внешней мишурой.

– Он работает, – продолжал стоять на своем Харрисон, удивляясь тому, откуда у него взялось это упрямство.

– Как и ваш велосипед. У вас велосипедное мышление.

В этот момент что-то словно сломалось, и голос, очень похожий на голос Харрисона, проговорил:

– Как бы не так!

Потрясенный этим феноменом, Харрисон даже зашевелил ушами.

– Что вы сейчас сказали, мистер?

– Как бы не так! – повторил он, чувствуя, что совершает нечто непоправимое.

Посол побагровел, но не успел ничего ответить, так как в эту минуту капитан Грейдер встал со своего места и применил свои полномочия:

– Независимо от очередности дальнейших увольнений, если мы вообще решим еще кого-нибудь отпустить, вы должны оставаться на корабле до дальнейших распоряжений. А теперь – убирайтесь!

Харрисон вышел, голова у него кружилась, но в душе он чувствовал странное удовлетворение. В коридоре старпом Морган смерил его сердитым взглядом.

– Как ты думаешь, сколько мне понадобится времени, чтобы дойти до конца этого списка, если вы, ребята, будете торчать там по неделе каждый? – Он недовольно закряхтел, сложил руки рупором около рта и заорал: – Хоуп! Хоуп!

Ответа не последовало.

– Хоуп нас покинул[3], – заметил какой-то остряк.

– Очень смешно, – ядовито усмехнулся Морган. – Сейчас прям живот надорву от хохота. – Он снова поднес сложенные рупором ладони к лицу и выкрикнул следующую фамилию: – Хэланд! Хэланд!

И вновь – никакого ответа.

Прошло еще четыре дня, которые тянулись долго и мучительно. Всего девять дней с того момента, как корабль проделал рытвину в земле и больше не поднимался в воздух.

На борту было неспокойно. Сроки увольнения третьей и четвертой очередей постоянно переносились, что вызывало у людей беспокойство и раздражение.

– Сегодня утром Морган принес ему третий список на увольнение. И все – то же самое. Грейдер признал, что этот мир нельзя назвать враждебным и мы имеем право идти куда захотим.

– Тогда почему же, черт возьми, он не следует букве закона? Космическая комиссия с него три шкуры спустит за такое нарушение!

– Предлог все тот же. Он говорит, что не отказывает нам в увольнении, просто откладывает его. Хитрая отговорка, правда? Он утверждает, что отпустит нас сразу же, как только вернутся пропавшие члены экипажа.

– Но они могут никогда не вернуться. Черт возьми, да он просто использует их как предлог, чтобы подольше потянуть время!