Ниточка к сердцу - Эрик Рассел (2022)

Лиминг не торопился продолжать разговор. Он заглатывал наживку того, кто занимал в обществе чешуйчатых определенное положение и считался большим авторитетом. Ты начал стряпать теорию? Хорошо, сейчас подыграем твоей теории. Побудем менее развитой видимой частью.

Паллам внешне преобразился и довольно резким, назидательным тоном продолжал:

– Я предполагаю следующее. Когда твой Юстас решается наказать твоего обидчика, он поступает так лишь потому, что ты или общество не в состоянии сделать это сами. Я прав?

– Вы совершенно правы, господин Паллам, – осторожно подтвердил Лиминг, не зная, куда клонит хитрый старый лис.

– Иными словами, он включается в действие только в том случае, когда и ты, и закон вашего общества бессильны. Ты согласен?

– Юстас включается в действие, когда возникает необходимость его вмешательства, – сказал Лиминг, стремясь скрыться за расплывчатыми словами.

– О чем я и говорил, – довольно холодно напомнил Паллам.

Он подался вперед и устремил на землянина свои змеиные немигающие глаза. Лимингу стало не по себе.

– А теперь предположим, что твой Юстас нашел вескую причину наказать какого-нибудь другого землянина. Но у того землянина есть свой Юстас. Как этот Юстас отнесется к перспективе наказания?

– Да никак, – выпалил Лиминг, не успев даже подумать над ответом.

Ему вдруг показалось, будто Юстас и впрямь незримо присоединился к их разговору. Только мне еще не хватает свихнуться, мысленно одернул себя Лиминг.

– Почему никак? – упорствовал Паллам.

– Я уже говорил вам и могу повторить: если кому-то только кажется, что его обидели, Юстас не станет вмешиваться. Но если землянин виновен, он не вправе жаловаться. Он сам навлек на себя беду, и избавление от нее тоже находится в его руках. Если он не желает страдать, нужно поскорее исправить все, что случилось по его вине.

– Так это Юстас виновного заставляет его исправить дело, пока оно не зашло далеко и есть возможность предотвратить наказание?

– Вот об этом я не могу вам ничего сказать, – скромно, как и подобает кладезю добродетели, ответил Лиминг. – Мне ни разу не доводилось быть в положении жертвы. Думаю, я не слишком ошибусь, если скажу так: поведение людей и каждого человека в отдельности определяется взаимоотношениями между человеком и его Юстасом. И здесь наш выбор невелик.

– Что ж, вполне приемлемое объяснение, – признал Паллам. – Во всяком случае последовательное. Точнее, пока последовательное.

– Как вас понимать, господин Паллам? – спросил Лиминг.

– Возьмем наихудшее развитие событий. Я не вижу никакой разумной причины, заставляющей Юстаса жертвы допустить самоубийство своего партнера. Это противоречит основному закону выживания.

– Самоубийство совершается уже после того, как человек свихнулся, но никак не раньше.

– Не понимаю.

– А что тут не понимать? Сумасшедшие Юстасам не нужны. Для Юстасов они – все равно что мертвые, которых бесполезно оберегать. Юстасы имеют дело лишь с теми, у кого здравый рассудок.

– Выходит, для Юстасов выгода их, так сказать, симбиоза с людьми обусловлена разумом последних! – воскликнул Паллам, охотно уцепившись за слова Лиминга.

– Не знаю, – только и ответил Лиминг.

– А Юстас способен тебя утомить, вызвать оцепенение или что-то в этом роде?

– Да.

«Еще как способен, чешуйчатая ты задница!» – мысленно прибавил Лиминг. Ему сейчас хотелось задушить свое детище.

– Какая интересная и содержательная беседа, – восхищенно сказал Паллам, обращаясь к коменданту. – Я мог бы продолжать ее не один месяц. Это крайне увлекательный и совершенно неисследованный вопрос. До сих пор нам было известно о симбиотическом существовании лишь у низших форм жизни – растений, а также у шести низших видов эламов. И вдруг – симбиоз у разумных существ! Мало того – один из партнеров абсолютно невидим. Вы представляете, комендант? Это же величайшее научное открытие!