Где бы ты ни был - Джеймс Ганн (2022)

Дальше шли по пожарной лестнице. Я приоткрыл дверь и выглянул в коридор: темно и пусто. Мы прокрались к пентхаусу, что напротив лифта. Я настороженно всматривался в тени, готовый при малейшем шорохе броситься к лестнице. Такая работа все же не по мне.

Я взялся за холодную, гладкую ручку и повернул. Дверь оказалась заперта. Я вопросительно взглянул на Ариэль.

Она что-то едва слышно прошептала и коснулась ручки пальцем. Ничего не произошло. Она нахмурилась и закусила губу.

– Замок зачарован.

Я порылся в памяти, вспоминая, что Уриэль писал про контрзаклинания, затем достал из кармана кусок мела, без которого теперь никуда, обвел им ручку, перечеркнул замочную скважину и, морща лоб, написал формулу. С последним символом замок щелкнул, и дверь неслышно распахнулась.

Я самодовольно усмехнулся и посмотрел на Ариэль. Та улыбнулась в ответ.

– Ты не перестаешь меня удивлять…

Она осеклась и замерла, в ужасе открыв рот. Я обернулся и тоже застыл как вкопанный.

На пороге, сверкая зелеными глазами и недовольно размахивая хвостом, сидел тигр.

При ближайшем рассмотрении, впрочем, оказалось, что я ошибся.

Не бывает тигров с черной мордой, бежевыми ушами, лапами и гривой. Это обыкновенная сиамская кошка, только гигантских размеров.

Хищно облизнувшись, животное присело.

– Фамилиар! – выдохнула Ариэль.

Ее голос вывел меня из ступора. Никогда в жизни я не вытаскивал пистолет так быстро. Я прицелился и уже готов был выстрелить, но Ариэль опередила меня. Она указала на кошку пальцем и что-то прошептала. Я понял, что пистолет больше не смотрит в голову животному: оно уменьшилось до обыкновенного размера. Чувствуя, что выгляжу глупо, я снял палец с крючка и убрал Бетси в кобуру.

Ариэль присела погладить кошку, но та окинула ее высокомерным взглядом, потянула носом мой запах и пошла по своим делам. Ну и пусть идет, подумал я с облегчением.

– Я, наверное, никогда к этому не привыкну, – сказал я, поняв, что все это время сжимал под мышкой зеркало. – Ладно, за работу.

Ариэль нервно кивнула и вошла в роскошно обставленную гостиную, откуда вели две двери. Ариэль направилась к первой, а я стал искать, где бы спрятать зеркало. И вот что я придумал: на окнах висели жалюзи, и в одном месте они были не до конца опущены. Я осторожно развернул зеркало и вставил его в оконную раму, подперев пластинами. Сделал шаг назад и оценил работу (естественно, под углом): если Соломон придет только к вечеру – а этого вполне можно ожидать, – он нипочем не заметит, что в одном из окон стоит черное зеркало.

Оставалось надеяться, что он угодит в него так же, как и я.

Появилась Ариэль. Я указал пальцем на зеркало, мол, осторожнее. Она кивнула.

– Нашла что-нибудь? – спросил я шепотом, хотя причин шептать не было.

– Нет, ничего, – так же ответила мне Ариэль. – Никогда не видела столь идеального порядка.

Она ушла в другую комнату, а я обшарил зал, поднимая подушки, заглядывая под мебель, выдвигая ящики. Везде – ни пылинки.

– Все комнаты выглядят нетронутыми, – прошептала Ариэль, вернувшись. – Даже кровать не расправлена.

– Так не бывает. Нельзя провести в номере хотя бы пару часов, не оставив никаких следов. Если бы не кошка, я бы подумал, что мы не туда попали… Кстати, где она?

Ариэль пожала плечами.

– Не знаю, не видела.

Нервы у меня начинали понемногу сдавать. Я уже был готов отступить и придумать другой план, но оставалась еще одна дверь. К ней мы подошли вместе.

– За теми дверями были спальни? – спросил я.

– Да, и еще ванная.

– И что, никаких вещей? Ни бритвы, ни зубной щетки?

– Ничего. Пустые стаканы, нетронутые полотенца и запечатанное мыло.

Последней комнатой оказалась кухня, вся из эмали, стекла и нержавеющей стали, начищенной до блеска. Она сияла удивительной, невозможной чистотой. Даже использованных чашек нигде не было.