Краеугольников - Максим Виноградов (2021)

Почему-то никак не оставляло ощущение, что проверяли не только и не столько контору, а именно меня – новоявленного сотрудника. Как поведу себя в нештатной ситуации? Сдам ли агентство с потрохами? Пойду ли на конфликт с властью? Предам или останусь лоялен? Как отреагирую на угрозы и крики?

А вот Юля, казалось, не особо-то обеспокоилась результатами полицейского визита. Она шла рядом, уцепив меня под локоток, беспечно лепетала обо всем на свете. Из нее прямо-таки лилась наивная жизнерадостность.

Мы прошлись по дорожке, оставив позади глухую аллею. В лицо дохнул свежий ветерок: перед глазами раскинулась водная гладь обширного пруда. Высокое небо хвасталось синевой без единого облачка; весеннее солнце жарило вовсю, разгоняя последние остатки прохлады.

– Пойдем, уток покормим! – радостно ойкнула девушка, потянув меня в сторону воды.

Глядя вслед блондинке, я невольно улыбнулся, настолько непосредственной и незамутненной казалась ее радость. Выйдя из офиса, красотка оставила там рабочий настрой, а вместе с ним – высокие строгие туфли. Теперь на ее изящных ножках красовались белые кроссовки. Как ни странно, спортивная обувь вполне себе гармонировала с мини-юбкой и жилеткой. Хотя, кажется, в наше время можно носить что угодно и с чем угодно – никого ничем не удивить. Какое бы безумное сочетание ты не надел, оно все равно попадет под определение одного из бесконечных стилей.

Мы подошли к импровизированной набережной: вокруг прудика шла дорожка, а непосредственно берег оказался выложен крупными камнями. Юля, не задумываясь, попрыгала по валунам, а потом, оглянувшись с заговорщицким видом, уселась на один из них. Я последовал примеру девушки, приземлившись на нагретую поверхность камня. Вытянув ноги, блондинка блаженно прищурилась на солнце. Ее ладонь нырнула в сумочку, секунду спустя выудив оттуда сдобную булку.

Утки уже спешили в нашу сторону, приученные к ежедневным кормежкам. Юля протянула мне полбулки, тут же принявшись крошить в воду собственную половину. В утиной стае зародилась суета; толкотня у кормушки, так напоминающая вполне человеческие отношения. Животные другие, а принципы построения социума – те же.

– И часто у вас случаются такие… проверки? – спокойно поинтересовался у девушки спустя пять минут безмятежного молчания.

Она глянула с укором, но все же ответила, таиться не стала.

– Да как сказать… раз в квартал точно, – совершенно по-детски пожав плечами, проговорила Юля, – Они же давние друзья… Ну, Андрей Андреевич и Дмитрий Иванович. Вот он и заходит… в гости. Ну, заодно, и агентство аттестует.

– Ага… и проверяет новеньких работников. На вшивость.

– Ну хватит, Саша, – фыркнула девушка, – Что ты завелся, как ужаленный? Ничего ведь страшного не случилось? Всех так или иначе проверяют. А ты – держался просто здорово! Я даже не ожидала… что ты сумеешь так отшить Иваныча…

Я засмеялся, давая, наконец, выход накопленному напряжению. Было горько от всех этих проверок и заговоров; от шпионских выходок начальства и раболепного подчинения коллег. Ведь та же Юля, так подчеркнуто дружелюбная сейчас, знала заранее, что надо мной будут проводить эксперимент. Но даже не подумала предупредить или намекнуть.

Девушка оглянулась и, улыбнувшись, легко подхватила смех. Впрочем, если мой гогот был полон скрытой горечи и самоиронии, то она выражала радость вполне искренне.

Мы сидели у пруда, пока хлеб не кончился. Утки еще какое-то время толпились возле, ожидая новых подачек. А потом легко и естественно переметнулись к другой парочке, что кидали крохи с противоположного берега.

Я поднялся, раздираемый не самыми веселыми мыслями. Мы вновь неторопливо двинулись по бесконечным дорожкам. Похоже, мое настроение передалось и спутнице. Юля по-прежнему держалась рядом, ухватив меня под локоток. Вот только от былой веселости и легкости не осталось и следа.