Симптомы Бессмертия - Максим Виноградов (2022)

Комната для допросов не поражала комфортом. Стальной стол, жесткий стул, ослепительный свет ламп. Я извелся, пытаясь устроиться поудобнее на угловатой стальной сидухе.

Вероятно, виной всему жуткое похмелье. Едва воспрянув под действием таблеток, сейчас я вновь медленно погружался в пучины страданий. Накатила слабость, хотелось лечь и уснуть. Голова сама собой опустилась на скрещенные руки. Яркий свет доставлял ощутимый дискомфорт. Желудок издавал громкие стоны; с новой силой заявила о себе нестерпимая жажда.

Сколько я уже здесь? Полчаса, час?

Сквозь толстые стены внутрь не доносилось ни звука. Никто не входил, не сообщал новостей. Через зеркальное стекло невозможно рассмотреть ничего, кроме собственной перекошенной физиономии.

Хорошо хоть браслеты сняли, не то мое времяпровождение и вовсе стало бы напоминать пытку.

Почти удалось уснуть, свернувшись в крайне неудобной позе. Лязг двери прозвучал, как удар грома. Встрепенувшись, устало поднял прищуренный взор на посетителей.

Вошли двое. Две дамы, если быть точнее. Причем обе разительно отличались друг от друга буквально во всем.

Первой в комнату просеменила Эльза, прижимая к груди серую картонную папку. Она казалась еще бледнее, чем обычно: губы сжаты, лоб наморщен, в глазах плещется решимость вперемежку с отчаянием. Вокруг хрупкой адвокатессы витал ореол какой-то бесшабашной смелости, будто она уже одной ногой шагнула в бездну.

Второй внутрь ступила изысканная дамочка ослепительной наружности. Такую язык не поворачивается назвать просто «мисс». Слишком деловая, слишком блистательная. Как минимум «леди», а то и вовсе «матрона».

Высокая, статная, спортивная. С идеальной фигурой: где надо – выпирает; где не надо – ничего лишнего. Длинная белокурая копна уложена в хвост. Официальный брючный костюм сидит, как влитой. А лицо… Есть такой тип женщин, по внешнему виду которых невозможно определить возраст. Вошедшая явно из таких. С одинаковой вероятностью дал бы ей и двадцать пять и тридцать восемь. И, если честно, это определение звучит, как комплимент.

А еще чувствуется в дамочке нечто неординарное, присущее высшему свету общества. Осанка, манера держаться, слегка надменный взгляд… так сразу и не скажешь, что именно. Но та же Эльза смотрится рядом, как простушка из деревни.

– Кристина Слейт, особый отдел, – «леди» поставила передо мной запотевшую бутыль минералки.

Не удосужившись ответить, скрутил крышку. Губы присосались к горлышку, раздалось торопливое бульканье. По мере того, как ледяная жидкость переливалась в горящую утробу, жизнь возвращалась в приунывшее тело. Слейт наблюдала за водопоем с понимающей усмешкой на невозмутимом лице. Казалось, ее гораздо больше интересуют мои руки, держащие бутыль, чем усталая не выспавшаяся физиономия.

– Майк, не понимаю, что тут происходит, – пропищала Эльза, – Обвинения пока не выдвинуты, но и отпускать тебя отказываются. Это незаконно, и я буду требовать разбирательства. Сейчас ты не обязан давать никаких показаний. Если не хочешь, на вопросы можешь не отвечать.

Я оторвался от бутыли не раньше, чем она опустела. Благодарно кивнув, опустил тару на стол. Взгляд невольно пересекся со встречным взором статной красотки. А глаза-то серые, холодные, почти черные – как ночь.

– Особый… что? – уточнил, выпрямляясь на стуле.

– Особый отдел, – серьезно кивнула Кристина, – Занимается расследованием дел, связанных с долгоживущими.

– Никогда не слышал.

– Не удивительно. Но вы раньше и долгоживущих не убивали.

– Протестую! – воскликнула Эльза, что прозвучало несколько многозначительно, – Мой клиент не причастен к убийству! И пока не доказано обратное, попрошу не употреблять по отношению к нему…

– Да-да-да, – Слейт легко осадила адвокатессу, – Извиняюсь за оплошность.