– Думаю, в этом нет смысла, – проговорил, мягко обняв девушку за плечи, – Вряд ли что-то из сказанного будет для нее тайной…

Элли вздрогнула, несмело прижавшись к моему боку. Чуть ли не растаяла от неожиданной нежности.

– Пусть так, – легко согласился Дайсон, – Тогда начнем? – он задумчиво выпустил новое облако дыма, – И первый вопрос, пожалуй – почему я вам помогаю?

Признаюсь, у меня имелось кое-какое мнение на этот счет. Были, так скажем, варианты. Но озвучивать их посчитал преждевременным. И, как оказалось, не прогадал.

– А чтобы еще больше нагнать интриги, задам гораздо более интересный вопрос, – Дайсон нагнулся вперед, наградив пронзительным взглядом, – Как вы думаете, почему я – богатейший человек Лондона, а может, и всей Англии – до сих пор не примкнул к сообществу долгоживущих?

Глава № 28

– Как вы думаете, почему я – богатейший человек Лондона, а может, и всей Англии – до сих пор не примкнул к сообществу долгоживущих?

Дайсон медленно откинулся назад, вальяжно развалился в кресле. Дым, исходящий от сигары, клубился над его головой, будто нимб. Сам он, наоборот, отнюдь не выглядел святым. Скорее походил на сибарита, не отказывающего себе ни в одном из жизненных удовольствий. Будь то вина, изысканные блюда или доступные женщины.

– Ну, вы еще молоды, – внезапно подала голос Элли.

Физиономия Дайсона расплылась в довольной улыбке. Девушка быстро покраснела, испугавшись собственной дерзости.

– Рискну предположить, что тут замешаны деньги. Или политика, – сказал первое, что пришло в голову, – Я слышал, долгоживущие не слишком охотно принимают в свои ряды новых членов. Кем бы они не были. Гораздо важнее – личные знакомства, поручительство уважаемых людей, влияние в обществе…

Теперь богатей и вовсе разухмылялся во всю ширь. Как только рожа не треснула от избытка радости…

– Вы правы во всем. Но главная причина, конечно же, не в этом, – новые клубы дыма неторопливо поплыли к потолку, – Дело в том, что я убежденный приверженец одной моральной концепции…

– Так это вопрос веры?

– Нет, Майк, вера тут ни при чем. Скорее – философская установка. Определенный моральный принцип, куда использование имплементатора не укладывается ни при каких условиях.

– И что это за… концепция?

Дайсон помолчал, обсасывая сигару. Выражение самодовольства медленно стиралось с физиономии богача, уступая место серьезной мине.

– У вас есть дети, мистер Подольский?

Мотнул головой из стороны в сторону.

– Тогда вам сложно будет это осознать… Мы считаем, что каждый этап в жизни человека красив и величественен по-своему. Веселое беззаботное детство. Яркая искрящаяся юность. Уверенная красивая зрелость. Достойная умиротворенная старость. Даже смерть – вполне закономерный итог жизненного пути. Ее должно принять со спокойной душой, как подобает думающему человеку. Никто не создан для того, чтобы жить вечно. Мы должны продолжаться в детях, и их детях. В своих потомках и потомках их потомков. Поколения за поколением. Так было до меня – многие тысячелетия. Так будет и после. Мой род будет жить и множится, даже когда память о Карле Дайсоне затеряется и сотрется под песками времени…

Его речь произвела впечатление. Элли так и вовсе сидела, разинув рот от удивления. Впрочем, ей что ни скажи – все принимает за чистую монету.

– Значит, вы против бессмертия? – тихо, в тон моменту уточнил я.

– Бессмертие… – Дайсон посмаковал произнесенное слово, – Оно не должно быть уделом избранных. Либо бессмертие для всех – без разбора. Либо ни для кого.

– Для всех? – тут ему удалось удивить и меня, – Как вы это себе представляете? Даже чисто технически… Да и в целом…