Любава - Кай Вэрди (2020)

— Точно, он. В общем, корежило девку и днем и ночью. Спала она плохо. А говорить тож не могла, мычала тока. И вот полезли они к ней ночью, а девка, видать, не то проснулась, не то не спала — услыхала их, в общем, да мычать изо всех сил стала, мать звать. Та и побежала к ней. Пока добежала, эти ироды девчонку уж прирезали — чтоб не шумела, значить. Антонина крик подняла, соседи проснулись, к ним кинулись. А эти и Антонину порешили и мужа ейного тоже, дом подпалили да бежать. Зоськи-то с ими не было, энто верно, что одни мужики тама были, а эта … пьяная в доме валялась. Дак мужики-то убежали, как дом-от подпалили. С утреца-то милицию вызвали, Иван Петрович самолично в Бережки бегал, вызывал участкового. Ну, приехали, а Зоська дрыхнет так, что разбудить нельзя. Ну, толкали ее, толкали, опосля так в машину и засунули да увезли. Тока дитев при ней уж не было, ни. Зато могилку Иван Петрович в овраге нашел запрятанную. А дней через пять Зоська снова объявилась. Ну, с ей беседу провели, и предупредили — ежели в деревне еще хоть раз объявится, дак милицию али как ее нынче, полицию? — как у немцев в войну, прости Господи, приведем да на могилку покажем, и тада ей из тюрьмы уж точно не выбраться. И Зоська уж года три носа сюда не казала до сегодня. А чего ее нынче-то приперло, Бог весть… — вздохнул Петрович. — Непонятно то… Но, видать, про церкву узнала да людей увидала, и решила деньгами разжиться… Зараза! — зло сплюнул Петрович. — А ты — домой, на диванчик… Тьфу!

Вернувшись домой после вечерней службы, Илия, откинув полотенце с оставленной утром на столе еды, замер. Он совершенно точно помнил, что с утра у него оставалась кучка оладушек, пара сырников и сметана в плошке. Сейчас накрытыми стояли пустые тарелки. Но он домой с утра не заходил. Местные? Ну нет. Во-первых, они к Настасье точно не пойдут, проверено, а во-вторых, им зачем? Сами же и приносят… Нет, исключено. Приезжие? Так в первую очередь иконы бы забрали — страшно подумать, сколько они сейчас у знающих людей стоят, а так… Зашли, чтобы оладушками угоститься? Ерунда… А куда еда делась?

Илия в растерянности оглядывался вокруг. Все как обычно, все на своих местах, никаких следов. Брать-то у него и нечего, кроме икон да лампадки, ценного ничего нет. Но могли бы и поискать, если бы с целью ограбить зашли. Но нет. Полный порядок, лампадка горит перед иконами…

Странно… Очень странно…

Илия задумчиво собрал пустую посуду в тазик и залил водой. Достал из подполья кринку с молоком, из шкафа хлеб, поужинал, и вышел на крылечко. Постояв на крыльце, наслаждаясь ветром, напитанным влагой в преддверии скорого дождя, взял ведра и отправился за водой.

После заутрени, проверив, как идут работы на руинах — уже докопались до фундамента, который, судя по всему, от взрыва не пострадал, Илия, сделав себе пометку, что надо съездить в город и вызвать архитектурный отдел для оценки состояния фундамента, пошел разыскивать Зоську. По объяснениям сельчан он примерно понимал, где она поселилась, но сам в той стороне никогда не был.

К счастью, на пасеку вела довольно натоптанная, и даже местами наезженная на телеге тропинка, и Илия бодро шагал по ней, разглядывая окружающий пейзаж. Он искренне наслаждался дорогой и влажным после прошедшего дождя воздухом, напоенным ароматами молодой, распускающейся зелени и лопающихся смолистых почек.

Овраг Илия заметил случайно — его было сложно разглядеть из-за зарослей прошлогодней сорной травы, разросшихся кустарников и перепутанных зарослей малины, возвышавшихся над дорожкой. Илия стал внимательнее приглядываться к этой стороне дороги, и вскоре заметил тоненькую тропинку, ведущую вглубь зарослей.