Любава - Кай Вэрди (2020)

Пойдя по ней и отмечая валяющиеся в довольно утоптанной траве пустые бутылки, он увидел и неказистое строение, сложенное из бетонных плит, из которых сквозь давно осыпавшуюся штукатурку торчали прутья арматуры. Невероятно грязные окна с давно почерневшими рамами слепо смотрели на него. Облезлая дверь чудом держалась на старых петлях.

Столкнув ногой с щербатого бетонного порога вездесущую тару, он шагнул в воняющий дикой смесью запахов сумрак и оказался в мрачной грязной кухне. На полу возле стены валялись кучки одежды вперемешку с бутылками и крышками, в углу стояли большие молочные бидоны с засохшими на них потеками какого-то вещества, на печку, на часть, предназначенную для приготовления пищи, был водружен самогонный аппарат. Перед столом, заваленным бутылками, грязными кастрюлями, сковородками, металлическими мисками, какими-то огрызками и еще Бог знает чем, валялся храпевший мужик бомжеватого вида, очевидно, свалившийся с табуретки, которая валялась рядом с ним. Сбоку зиял ничем не прикрытый проход в комнату.

В комнате, на землистого цвета матраце с пятнами непонятного происхождения и торчащими из него клоками ваты валялась Зоська, храпевшая во все горло. Перегар стоял такой, что хоть топор вешай. Дышать в этой клоаке было совершенно невозможно. Перешагивая через кучи валяющихся на полу тряпок, бутылок и разного барахла вроде бывших игрушек, кукольных голов, проводов и еще неясно чего, Илия пробрался к окну. Попытавшись открыть его и едва не выдернув раму из проема, после нескольких минут борьбы с фрамугой он оставил бесполезные попытки. Судя по всему, впустить сюда свежий воздух можно было, только полностью вытолкнув раму наружу.

Оставив бесплодную борьбу с окном, он вернулся к женщине и попытался растормошить ее. Безуспешно. Что-то невнятно пробормотав и выматерившись напоследок, отправляя его по всем известному адресу, Зоська снова захрапела. Поняв бесполезность своих попыток, он вышел на улицу. От свежего воздуха у священника закружилась голова. Опершись спиной на дверь, он переждал приступ головокружения, открыл пошире дверь, подперев ее валявшимся неподалеку обломком кирпича, и отправился обратно.

Выйдя на тропинку, он решил прогуляться до пасеки. Вотчина Ивана Петровича встретила его аккуратными ульями, расставленными по полю, покрытому фиолетовыми и розовыми первоцветами, над которыми летали трудолюбивые пчелы. За полем виднелся небольшой аккуратный домик, из трубы которого шел дым. Подойдя ближе, Илия на повороте дороги обнаружил старый заброшенный колодец, а за ним, метрах в двухстах, виднелся новый, сверкавший на солнце желтыми смолистыми боками. Удивившись, зачем нужно было копать второй колодец, когда уже есть выкопанный, священник отправился к домику, возле которого под добротным навесом были аккуратно сложены наколотые дрова.

Завидев его, из-за столика встали двое стариков и призывно замахали ему руками. Узнав Иван Петровича и Петровича, Илия усмехнулся и ускорил шаг. Иван Петрович выбрался из-за стола и поспешил в домик. Пока Илия дошел до аккуратной лужайки, на которой стоял стол, окруженный лавками, Иван Петрович уже возвращался, неся чистую посуду. На столе, накрытом яркой цветастой клеенкой, стоял большой самовар, заварочный чайник, кружки с блюдцами, хлеб, нарезанный добрыми кусками, мед в мисочках, и плетеная ваза с пирогами.

Усадив священника за стол, оба наперебой принялись его угощать, явно сгорая от любопытства, что ему тут понадобилось. Поговорив о погоде, пасеке, последних деревенских новостях и планах на ближайшее время, Петрович, вообще не отличавшийся тактом, все-таки спросил, как Илия оказался здесь. Священник честно ответил и, предвидя возмущения старика, уже набравшего воздуха в грудь, дабы разразиться возмущенной тирадой, тут же задал вопрос: