Любава - Кай Вэрди (2020)

Стали к ней сватов с других деревень засылать — многие такую невестку себе заполучить желали, часто к ней сваты заезжали. Да тока Настасья взглянет на жениха, да чего сделать ему велит, да задания хитрые, трудные дает — мол, давай поглядим, на что ты сгодиться могешь. А коль с задачей управится быстро да ловко, возьмет да еще чего удумает, покуда не оплошает женишок. Тады и откажет — нашто мне неумеха надобен? Али с ходу вина пьяного предложит — коль возьмется женишок за рюмку — сызнова отказ — не стану всю жизню с горьким пьяницей мучиться!

Соседки частенько ей пеняли:

— Гляди, Настасья, так в девках всю жизню и просидишь! Женихов — то опосля мора куда как мало осталося! А к тебе уж отовсюду свататься приезжали. Где мужа брать станешь? Тута твоего возраста парней нету — всех мор повыкосил!

— Не останусь в девках, и на моем веку единственный встретится, что узду накинуть смогет. А на что мне слабый да убогий? Мне стена надежная за спиной надобна, чтоб поддержать мог, чтоб хозяином был. А такой, что в доме хозяином стать не сможет, мне и даром не надобен. Себе забирайте! — смеялась Настена.

— Да разве сыщется такой, чтоб на тебя узду накинул? — качали бабы головами. — Мягче надо быть, Настасья, ласковей, податливей, а ты уж больно много на себя берешь!

— А была бы я слабой да податливой, да не брала на себя столько, давно померла бы, — обрывала баб Настасья. — А вам, я гляжу, и заняться нечем, тока бы языки почесать? Ну чешите, чешите, мойте мне косточки, чище будут. А мне недосуг нынче — работа стоит, — и, махнув толстенной косой перед носом, шла по своим делам.

Бабы, получившие отлуп, злились, шипели, а что с ней поделаешь? Управы на девку нету, сама себе хозяйка, даж и пожалиться на нее некому. Да и не боится Настасья никого. Так взглядом одним ожечь может, что не рад станешь, что и подошел. Многие и слова поперек ей сказать не смели. Тока коситься и оставалось.

А у девки и впрямь страха будто и вовсе не было. В город моталась на своем коне верхом — так-то быстрее, нежели в телеге, а кружева много места и не занимают. Да часто ездить туды стала — то кружева отвезть, то масла свежего барину снадобилось, то заказ забрать…

Из городу и мужа себе привезла. Приехали единожды вместе, да к батюшке в церкву и отправились. Тот их вскорости и обвенчал. Вообще ждать полагалось, но оба так на него взглянули, да Настасья язычок свой не удержала:

— Нешто свадеб нынче много играют, ась, отец Сергий, что ты нас в воскресный день обвенчать не смогешь? Аль праздник великий какой станет?

— Нет, Настасья, и свадеб нынче нет, и праздника великого тоже. Тока подумать вам надобно, взвесить все, решение ваше временем проверить…

— Проверено уж все давно, батюшка, — вступил и женишок. — Боле года проверяли. Ну, коль не желаешь венчать, что ж, знать, не венчаными жить станем. И греха на нас не будет — честь по чести в церкву явилися, честь по чести обвенчать нас просили.

— Пошто торопитесь? Вот осень настанет, дак и обвенчаетесь во Славу Божию, — склонил голову священник.

— Ну, нет, так нет, — спокойно сказала Настасья. — Пойдем, Фрол, завтрева в город съездим, тама и обвенчаемся. Пять имперских, конечно, жаль, но зато не в грехе жить станем.

— Пять имперских? — загорелись глаза у батюшки. — Пошто так много?

— Дак за срочность, батюшка, — усмехнулся Фрол.

— Дак ежели за срочность, я и за четыре имперских обвенчаю, — ответил священник. — К тому ж, приход-то, Настасья, твой тута.

— А Фрола — тама, — с улыбкой ответствовала Настя.

— Ну, коль в начале лета вам венчаться хочется, да в своем решении вы обои твердо уверены, дак в воскресный день и обвенчаю вас, — огладил бороду священник.