Убийства в Бэджерс-Дрифт - Кэролайн Грэм (2009)

Генри, казалось, вообще потерял дар речи. Наконец он произнес:

— Вы уверены? Наверное, это какое-то недоразумение. Не могу в это поверить.

— Боюсь, что это правда. — Барнеби снова открыл входную дверь. — Ее поместят в камеру предварительного заключения. Возможно, вы захотите связаться с ее адвокатом. — Он вышел, закрыл за собой дверь и последовал за остальными к машине.

Глава 7

Барнеби сидел за своим столом в дежурке. Отложив в сторону последние из папок «Транкиллады», он сосредоточился на кофе. За несколько минут до этого ему сообщили из больницы, что состояние мистера Рейнберда не изменилось, но в целом он спокоен и устроился, если можно так сказать, с комфортом. Насчет «спокойствия» у Барнеби имелись серьезные сомнения. Крайне серьезные. Пока не будет пойман убийца его матери, Дэннис Рейнберд, стоит ему прийти в себя, не будет знать покоя нигде. Поскольку Барнеби не сомневался в этом, он знал все то же самое, что и покойная. И что теперь, если, конечно, помутнение рассудка не окажется необратимым, помешает ему заговорить? Именно поэтому у дверей больничной палаты, так же, как и у постели Дэнниса, постоянно дежурили полицейские.

Перед Барнеби на столе лежала вырезка со статьей о смерти Беллы Трейс. Теперь, зная правду, он перечитал ее снова, вспомнив об ощущении какой-то неправильности, скрывающейся в ней. Он думал, что теперь, что бы это ни было, он разглядит его за милю, но не тут-то было. Но… теперь это уже неважно.

Вокруг инспектора кипела бурная деятельность. Бурная, но при этом упорядоченная. Телефон звонил почти не переставая. Флит-стрит[44] уже была в курсе новостей, ВВС тоже. Невзирая на то что никто не обращался к ним с подобными просьбами, наиболее нетерпеливые граждане оказались не в силах оставаться в стороне от столь драматических событий, звонили и предлагали полиции информацию и идеи.

Куча бумаг на столе росла. Каждая мелочь фиксировалась на бланках, и те, что Барнеби еще не успел занести в свою картотеку, порхали кругом, точно почтовые голуби, вернувшиеся в родную голубятню. Данные осмотра места преступления и прочую сопутствующую информацию задокументировали еще в оперативном штабе. На стене позади Барнеби висела огромная увеличенная карта деревни. На одном из мониторов демонстрировались местные новости, репортер брал интервью у миссис Суини и мистера Фентона, старшего партнера «Похоронной империи Брауна» («Утешение в час нужды»), вероятно, чтобы создать контраст. Полиция продолжала опрашивать жителей деревни о том, где они находились с трех до пяти пополудни. Словом, осуществлялись все стандартные процедуры. Барнеби понимал, что все это должно быть сделано, однако его разум никак не мог охватить всех частностей официального расследования.

Подозреваемых осталось всего пятеро (Генри Трейса он все-таки решил не считать, а у Лесситера имелось алиби), и все они кружились в медленном мучительном танце перед его мысленным взором. Танец продолжался, где бы ни находился Барнеби, с кем бы он ни общался, что бы ни делал. Он допил кофе. Квакушка оказалась тут как тут.

Было уже почти девять. Инспектор сделал заказ для доставки китайской кухни: суп из лобии с имбирем; креветки в кисло-сладком соусе; роллы, яблочные тоффи, — и только успел отправить его, как зазвонил телефон.

— Вас спрашивает миссис Куин, сэр. Она звонит из автомата. Я записал номер.

— Хорошо, соедините… Миссис Куин?

— Алло? Что это такое… Этот парень из фургона разве не сказал, что я звонила? Я просила его передать вам про Лэйси!

— Он все мне передал.

— Тогда почему он до сих пор разгуливает по деревне? Пока вы будете отрывать задницы от стульев, нас тут всех перекромсают. Я видела, как он направлялся к этому дому с совершенно бесстыжим видом!