Фея и лорд кошмаров - Александра Гринберг, Анна Змеевская (2018)

«Мы у себя дома», — мысленно одернул он её, благо за прошедший месяц неплохо поднаторел в ментальной магии. Даже кое-какие татуировки уже появились на его теле, хоть на его взгляд и не такие красивые, как у Мэйр.

«Мы у меня дома», — послышался в голове чужой голос, сердитый, но скорее для проформы, нежели по-настоящему.

«Ой, не придирайся к деталям!»

Себастьян уже неплохо успел изучить свою фею. И запомнил, что споры с ней нужно прерывать двумя способами — тащить в постель или спешно переводить тему. Увы, с первым придется подождать хотя бы до ухода дорогого дядюшки.

— Шастают всякие, — пожал он плечами. — Не дом, а проходной двор какой-то. Кстати, дядюшка, а ты не знаешь никакой охранки поприличнее?

— Знаю. Аж три, и все доступные, — покладисто кивнул Фалько. Себастьян уставился на него вопросительно и с любопытством. — Вот этот лес, ты и Мэйр. Всем охранам охрана, императору бы такую.

— Э, нет, перетопчется, — немедля открестилась Мэйр. — Мы с лесом не выездные. Пусть Блэр над императором трясётся, раз уж они такие друзья.

Уилл трагично прижал ладонь к груди и уставился в хмурое небо.

— Никакого почтения ни к монаршим особам, ни к бедному старому дядюшке Уиллу! Что, блин, за дети пошли?

— И не говори, старичок. Ты поведай уж, зачем пришёл.

— А чаю предложить?

— На гонцов с плохими вестями чай не тратят. Невыгодно это.

Что ж, понятно, отчего его фея поутру ещё сварливее обычного — уже вовсю ждала от дядюшки Уилла какой-нибудь пакости позабористее. Себастьян тоже ждал, но с некоторой долей равнодушия и даже скептицизма. Учитывая, сколько всего с ним произошло за последние пару-тройку месяцев, странно удивляться хоть чему-то.

— Ну почему сразу с плохими? — а вот Фалько удивился. Правда, искренности в его тоне не было ни на гран. — Очень даже с хорошими — в гости сегодня пойдем.

Пожалуй, Себастьян поспешил — это что-то новенькое. Они с Мэйр считались невыездными. Его фея накрепко привязана к лесу, пусть и не настолько, чтобы не иметь возможности покидать родную опушку. Просто не слишком любила людей, предпочитая им местную живность во всём её разнообразии. Кому надо, тот сам придет. Френсис вон, всё ещё бесящий до желания придушить поганца, исправно наведывается раз в неделю — и делал бы это чаще, если бы не завал в его некроотделе.

Сам Себастьян не любил людей по очевидным причинам — страх сорваться и убить кучу народа всё ещё жил в нём, несмотря на многочисленные заверения Мэйр и Уилла в его успехах. Которые, конечно, имеются. Кошмары почти не снятся, магия послушно отзывается и столь же послушно отступает по его велению.

Нет и шума в голове — в этом Себастьян убедился, когда Мэйр впервые вытащила его в Синтар. Поздним вечером, когда приличные люди степенно готовились ко сну, чуть менее приличные разбрелись по кабакам и борделям, а совсем неприличных и вовсе жалко не было, они шагнули из портала на мощеную улицу. Было страшно и странно идти по городской улице, широкой, освещенной магическими фонарями, зная, что за каждым из светящихся окон находятся люди, и не слышать при этом навязчивого роя чужих мыслей.

С непривычки он тогда так старательно думал о стене в своей голове, что оказавшись дома, едва не свалился в позорный обморок от нервного перенапряжения. Мэйр была недовольна и долго ворчала, а потом столь же долго гладила по волосам, уложив его голову себе на колени, убеждая, что он молодец. Наверное, так и было — по крайней мере, Себастьян вышел в люди и никого не убил.

Правда, жить в городе так и не захотел, даже после нескольких таких прогулок, но цивилизацией был восхищен. И очень, очень хотел убить Родерика еще раз — зато, что отнял у него всё это.

— Погода дерьмо, какие гости? — он кивнул на затянутое темными тучами небо. Никак снег пойдет, ещё и вперемешку с противным мелким дождем.