Степан, покосившись на нее еще раз, взял за руку и привлек к себе. Так, будто они – па́ра, и он хотел ее согреть. Взяв с кресла тонкий плед, укрыл им плечи девушки и обнял:

– Замерзла? – доверительное дыхание у виска.

– Нет, думаю о твоих поцелуях, – неожиданно призналась. Порыв ветра спрятал лицо за волосами, скрыл румянец на щеках.

Его пальцы скользнули по подбородку. Легко и невесомо, будто крыло бабочки.

– Ты невероятно красивая, – прошептал. – И я давно хочу тебя поцеловать. И несмотря на то, что мы договорились, что ты мигнешь, когда будешь готова, я все-таки спрошу: можно я тебя сейчас поцелую?

– Нет… – она с опаской на него посмотрела, ждала увидеть досаду или разочарование в глазах. Но обнаружила – лукавую усмешку.

– Ты точно уверена? Даже шанса мне не дашь? – он покосился на целующуюся парочку. – Вдруг я целуюсь лучше этого парня?

Ангелина словно по канату над пропастью шла – один неверный шаг и рухнет в обрыв. Сердце билось, сбиваясь с ритма, вырываясь из грудной клетки, ослепляя.

– Хвастаться нехорошо, тебя разве этому мама не учила? – прошептала.

Степан не сводил с нее глаз:

– Учила. Но на ухаживания это не распространяется: это заложено в нашей природе, посмотри на индюков или павлинов.

Она тихо хмыкнула, потом будто всполошилась:

– А ты что, ухаживаешь за мной?! – она подняла голову и случайно коснулась кончиком носа его подбородка. Отпрянула.

Молодой человек нарочито печально вздохнул:

– Черт, теряю сноровку… Раз ты не заметила… Расстроен, – он потерся носом о щеку девушки, вдохнул тонкий аромат цветочных, таких земных духов, смешанный с запахом океана. – Ну, во всяком случае, хорошо, что ты теперь знаешь… Мне кажется, или ты мигаешь?

– Что? – девушка, как завороженная, наблюдала за его губами и не понимала ни слова.

Да, кажется, была какая-то связь между «мигнуть» и поцелуем. Он только что говорил. Но она напрочь позабыла, какая.

А Степан, подхватывая мгновение ее растерянности, как тонкую вуаль, наклонился, прижался губами к ее губам. Нежно, позволяя раствориться в моменте. Шум океана, ветер, одиночество вдвоем под одним пледом. Горячие руки на плечах и биение пока чужого, но такого близкого сердца.

Сотая доля секунды, мгновение осознания. И Ангелина ответила. Робко приоткрыла губы, впустив его дыхание и молясь лишь об одном – чтобы не торопился. Чтобы миг небывалого откровения – что можно вот так дышать одним глотком воздуха – длился вечно.

Словно услышав ее, Стефан обнял ее крепче, скользнул по узкой девичьей спине, зарылся пальцами в волосах.

– Как хорошо, – простонала девушка, запрокидывая голову навстречу его рукам.

– Это не поцелуй, если что. Я еще даже не начал, – он усмехнулся в ее губы.

– Видимо, я стану самой легкой из твоих побед, – Ангелина подняла на него глаза, ловя взгляд.

Парень снисходительно усмехнулся:

– Погоди, дай достану сто пятидесятый том моих побед, сделаю запись, пока не забыл, – он тихо хохотнул и привлекая девушку к себе.

– Кстати, я не мигала…

Он мечтательно улыбался, продолжая ее обнимать:

– Да? В самом деле? – отозвался отрешенно. – Будем считать это промоакцией. А когда захочешь получить настоящий поцелуй, ты мигнешь. Мое предложение все еще в силе…

Он наблюдал за тем, как лайнер завершил дугу, приближаясь к огням почти растаявшего на горизонте города. «Странно, – мелькнуло в голове. – Мы снова входим в порт Генуи?»

За столиком в соседнем кафе, закутавшись в теплый плед, за ними наблюдал человек. Темные глаза-бусинки поглядывали с любопытством и удивлением. Так, будто сцена объятий на носу пассажирского лайнера – последнее, что он ожидал сегодня увидеть.

Из внутренних помещений вышел помощник капитана в сопровождении сотрудника охраны корабля. Нашел глазами Степана и Ангелину и решительно двинулся к ним.

– Господин Стефан Марроне Пасс? – обратился строго.