Черная магнолия - Иван Любенко (2014)

I

Дождь, барабанивший по оконным стеклам, наводил на доктора Нижегородцева хандру. Единственным положительным обстоятельством последних дней было то, что Ардашев теперь не исчезал средь бела дня с госпожой Авоськиной, а находился рядом. Как и раньше, они завтракали в гостинице, затем ехали смотреть новые варианты дач, а ближе к вечеру в компании с Сорокопятовым гуляли по городу. Вместо разговоров о литературе все чаще обсуждались детали расследования убийства полковника Левицкого и недавнего взрыва в гостинице «Ялта».

Надо признать, что Николай Петрович, поднаторевший за годы в методах расследования преступлений, время от времени высказывал вполне здравые догадки. Так, например, рассматривая взятое Ардашевым на время у следователя Лепещинского вещественное доказательство — куски разорвавшейся трубки, — он предположил, что исходя из наличия сварного шва посередине она могла являться частью какого-либо автомобиля. Чтобы подтвердить или опровергнуть это утверждение, приятели вместе с ротмистром Бергом и капитаном Мяличкиным отправились к гостинице «Ореанда» — места отправки автобусов «Компании Иоффе и Рабиновича» в Севастополь.

К вящему сожалению, никто из водителей не смог распознать в металлических осколках автобусную деталь. Такое же разочарование им пришлось испытать и у автобиржи рядом с Горным клубом. Зато у другой стоянки — у гостиницы «Джалита» — им повезло больше. Один из шоферов высказал мнение, что эта трубка — часть дверного устройства, только вот марку машины он определить не смог, зато дал адрес гаража, где можно получить более точные сведения.

Поколесив по переулкам старого города, они наконец отыскали нужный переулок. Берг остался в машине, а Мяличкин, Нижегородцев и Ардашев направились к мастерским. Оказалось, что именно эта маркированная трубка с пружиной действительно являлась частью разобранного «Форда». Механики продали ее какому-то господину с окладистой купеческой бородой. Он объяснил им, что она как раз подойдет для его вышедшей из строя паровой молотилки.

— Ну вот, господа, теперь все становится на свои места, — усаживаясь в мотор, заключил Ардашев. — Только сдается мне, что встреча с этим «хозяином молотилки» будет опасной. — Он повернулся к Бергу. — Позвольте полюбопытствовать, господин ротмистр, у вас есть при себе оружие?

— Да, а что? — он недоуменно поморщился.

— Наган?

— Нет, парабеллум.

— А вот мы с Николаем Петровичем совсем без оружия. Боюсь, что на этот раз моей трости будет явно недостаточно.

— Не волнуйтесь, Александр Самсонович будет неотступно следовать за вами, и в случае опасности он всегда придет на помощь, — успокоил присяжного поверенного капитан.

— Дай-то бог, — вздохнул адвокат.

— Неужто, Клим Пантелеевич, вы в самом деле считаете, что нам что-то угрожает? — дрогнувшим голосом осведомился Нижегородцев.

— Видите ли, Николай Петрович, несколько дней назад мы перешли некую невидимую границу; она отделяет спокойную обывательскую жизнь от другой, тайной, в которой царствуют совсем иные законы. — Он повернулся к Мяличкину: — Сегодня четверг, двадцать девятое; надеюсь, что трех-пяти дней хватит, чтобы отыскать агента. Как думаете, Константин Юрьевич?

Капитан опешил:

— Даже и не знаю, что ответить, Клим Пантелеевич. О таком варианте развития событий можно было бы только мечтать…

Ардашев улыбнулся:

— Нам мечтать некогда, надо работать.

«Руссо-Балт» тронулся и, пугая рассевшихся на дороге ворон, покатил вниз, к набережной.

Адвокат вновь обратился к ротмистру:

— Будьте добры, высадите нас около вот этого заведения. — Он указал на желтую вывеску «Художественный магазин-салон Зембинского».

— Вас подождать?

— Не стоит.

— Решили сфотографироваться?

— Думаю, сделаем с Николаем Петровичем пару прижизненных снимков. А то кто знает? — усмехнулся присяжный поверенный.