Каникулы - Екатерина Бунькова (2017)

— Каша гречневая, утка запеченная с кислыми сливами, заливное из говяжьего языка, уха из окуня, щи с кислой капустой. Из выпечки — пироги с калиной, беляши и расстегаи.

— А что-нибудь из свежих овощей есть? — поинтересовалась я.

— Мы из тухлых не готовим, — оскорбилась девица. — Если надо, можем пожарить картошки.

— Ой нет, спасибо. Тогда мне кашу и заливное, — выбрала я.

— Мне то же самое, — откликнулся Лори. — И маслят.

— Маслят в меню не было, — напомнила я.

— Это же закуски. Они везде одинаковые, — пожал плечами Лори. — Как и напитки.

— А вот и неправда, — оживилась разносчица. — У нас подают эльфийские вина. Принести вам бутылочку?

Глаза Лори вдруг разгорелись. Я хотела было шикнуть на него, что детям нельзя, но не стала ломать легенду. Так что мы заказали одну бутылочку.

— Если напьешься, я тебя до кареты не понесу, — предупредила я.

— Да кто эльфийским вином напьется? Оно ж некрепкое, — удивился Лори. — К тому же, я собираюсь с тобой поделиться.

Вино действительно оказалось очень слабеньким. Если говорить точнее, я вообще не почувствовала в нем и следа алкоголя. Вот про кефир говорят, что в нем есть градус, но он не чувствуется, и здесь так же. Впрочем, чудесный напиток приятно щекотал небо и поднимал настроение, которое и так, в общем-то, было неплохим.

— Ну вот: накормили девушку, теперь ее надо выгулять, — пошутила я, отодвигая пустую тарелку. — Давай, показывай мне, как тут люди живут. А то я кроме академии и вашего крыла в летнем дворце ничего и не видела.

Лори расплатился и охотно потащил меня дальше по улице.

Город не особо впечатлял. У меня на родине населенные пункты такого типа называют «село» или «поселок городского типа»: дома одно-двухэтажные, никаких тебе крупных торговых центров, все друг друга знают, и только приезжие — то есть мы — вызывают интерес, но и то лишь коммерческого характера. Даже куры кое-где гуляют. Впрочем, в целом весьма чистенько, да и народ одет хорошо — видно, что не деревенщины. Мой наряд, конечно, выделялся, но не настолько, чтобы люди останавливались и показывали пальцем.

Спустя час прогулки я пришла к выводу, что слегка поторопилась с присваиванием этому месту статуса села. «Квартал переселенцев» назывался так с большой натяжкой. По-хорошему, его пора было переименовывать в «район» или вообще присваивать статус отдельного города. Не знаю, сколько здесь было жителей, но дома тянулись — сколько хватает глаз. Когда мы выбрались на середину большого моста над широкой рекой, с которого хорошо было видно все ближайшие улицы, границ «квартала» я даже с такой замечательной точки обзора не приметила.

— Устала? — спросил Лори, заметив, что я почти повисла на перилах и поочередно поднимаю в воздух то одну ногу, то другую.

— Походи сам на каблуках полдня — узнаешь, — вместо ответа предложила я. Нет, туфли мне нигде не жали, но ноги уже казались тяжелыми, а ступни гудели.

— Хочешь… — Лори замялся, смущаясь, — хочешь, на лодке покатаемся.

Я глянула вниз, на реку. Она манила прохладой и солнечными бликами. Левый берег зарос камышами, а над правым красивыми гирляндами нависали плакучие ивы. По центру реки время от времени проплывали торговые суда, чудом не задевая довольно низкий для них мост, но вдоль берегов то и дело мелькали лодочки с дамами и их кавалерами. Ах, Лори, романтик ты мой. Ну ладно, так уж и быть, давай прокатимся.