Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

И помогайте друг другу, и будем жить вместе как один человек. Сказано, что, если ты хочешь научиться чему-нибудь, какой-нибудь добродетели, поселись с человеком, у которого эта добродетель уже освоена, и ты научишься сам. Очень важно для нас — иметь братьев, сестер и делиться этой жизнью. К глубочайшему сожалению, у людей, живущих в миру, почти никогда не бывает этой привилегии, а им приходится жить все время в атмосфере культивирования греха. Так что дорожите своей монашеской семьей, где люди хотят всем своим существом воспринять добродетель от Самого Бога. Молитесь друг за друга, каждый за всех и все за каждого, чтобы дал нам Бог прожить вместе, и знайте, что это связано с подвигом.

Когда я был еще живописцем во Франции, в Париже, у меня произошел перелом (я решился оставить живопись и пойти в монахи). Мое ателье было в павильоне одной французской дамы. Я не знаю, как она догадалась об этом, но, придя в мое ателье и рассматривая написанный мною портрет, она сказала: «Oh, Monsieur Sakharoff, comme il est difficile d'être saint! Il faut être gentil avec tout le monde, toujours, toujours, et avec tout le monde, mais il y en a bеаuсоuр de gens si désagréables!». [226] Так, она думала, что святость — это gentillesse. [227]

В нашем состоянии падения всякая заповедь подчеркивает наше отличие от истинного образа Божия в нас. Все заповеди противоположны нашему естественному движению в состоянии падения. И то, о чем мы говорим, — стать как единый человек, согласно заповеди Господа ученикам Своим, — дается неизбежно подвигом, а не как нечто естественное нам. И надо иметь в виду, что даже в маленькой монастырской среде бывают минуты, когда трудным становится брат или сестра. И как быть «gentil avec lui»? [228] — Итак, для вас я предлагаю: «Любите друг друга» (см.: Ин. 13:34), потому что мы действительно единая семья. И когда будут трудности в этой семье, то, пока я жив, отдайте мне заботиться о том, чтобы устранить трудность, дабы кто-нибудь не ошибался.

Все трудности возникают от нашего неведения. Моим духовником был архимандрит Кирик в монастыре святого Пантелеимона. Дьяконом я часто служил с ним. И один раз мы служили в церкви, посвященной святителю Митрофану. Там на аналое была икона, на которой и Христос, и Божия Матерь, и Креститель, и ангелы, и святые, — все стояли просто в одну шеренгу, как солдаты, то есть не так, как обычно в Деисусном чине, где они молятся Христу. И перед Литургией о. Кирик спросил меня: «Знаешь ли ты, что такое невежество?» — Я ответил: «Я не совсем понимаю Ваш вопрос, потому что сознавать свое невежество мне свойственно». — А он говорит: «Вот я скажу тебе: одно неведение — еще не невежество, два — еще не невежество, три, четыре, пять — еще не невежество, но когда семь! (а их было семь фигур) — тогда это невежество».

Итак, неизбежно у каждого из нас всегда есть какое-то неведение, которое еще не есть невежество. Неведение свойственно всем нам, ибо «всё знают» только дураки. Такое «всезнание» уже есть невежество.

Когда приходят новые люди, то молитвою мы создаем единое бытие в Боге. И это связано с подвигом, ибо это — выше нашего естества в состоянии падения. Поэтому будут часы, будут, может быть, даже и более длинные сроки, когда кто-то находится в состоянии неблагополучном в отношении к другому лицу. Тогда это препобеждается молитвой, и, если мы победим, Господь будет с нами. Простите меня, но то, что я сказал вам, я говорил от сердца. И молитва моя, конечно, всегда за всех вас и за каждого из вас.

Беседа 12: О единстве всех как заповеди жизни [229]

О заповеди Христа: да едино будут. Усвоение слов Христа чрез чтение Евангелия. О нетерпении Господа и о наших трениях. Ин. 12:26 — богоподобное бытие. О последних днях мира. Атомизация человечества как последствие грехопадения Адама. Унаследование смерти от Адама и жизни от Христа. О кротости игумена.