Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

Сказанное мною есть цель, а не завершенное спасение. Мы можем стать подобными Ему до тожества только через жизнь по заповедям Его, через покаяние, достигая того, что заповедь Бога становится как бы единственным законом всего нашего бытия. Тогда нам передаются состояния Бога, и мы становимся способными воспринять их. Заповедь Христа превосходит наше нынешнее состояние падения. И заповедь, если мы ее творим, ставит нас пред весьма радостным откровением, что заповеди Бога суть не нечто «внешнее», а откровение Бога, как Он есть в Самом Себе. Между заповедью Бога и Им Самим нет никакого разногласия. Итак, не в настоящем состоянии падения, а в заключительном моменте нашего становления в Боге мы становимся носителями жизни Самого Бога. Итак, если Бог есть Персона, то мы становимся подобными Ему, как спасенные Им, и пребываем тварными персонами, но «преподобными» — подобными Самому Богу в веках до бесконечности.

Кратко я выразил вам сегодня то, что можно, и хорошо, положить в основу нашей монашеской жизни. Когда мы впадаем в это русло нашего богословского размышления, то встречаемся с мыслью: как проявляется персона-ипостась в жизни? Как она реагирует на все? Если мы остановим глаз наш духовный на этом, тогда жизнь наша станет более разумною и подобное «внимание» примет характер уже знания пути к Богу. Как всегда, я предлагаю вам обратиться к тому, что мы получили от нашего блаженного покровителя старца Силуана.

Итак, «мы есмы боги» (ср.: Ин. 10:34) по содержанию нашей жизни, а не по сущности. Иначе говоря, даже до предела обоженные святые не являются Богом для человека, но суть боги по содержанию и по форме бытия своего. В чем подобие? Подобие — в образе бытия: как Бог живет, так и мы должны жить, когда реализуется наше спасение. А спасение, как мы всегда говорим, начинается с очень маленьких актов — послушания, покаяния, смирения, воздержания.

Итак, в аскетической жизни нашей нам надо войти в опыт того, как проявляется принцип ипостаси, персоны, в тварном человеке; каковы реакции человека-персоны на все происходящее кругом него и с ним; по каким словам его мы можем судить о том, насколько приближается он в своем мышлении к ипостасной форме бытия, свойственной персоне.

Возьмем яркий и бесконечно могущественный пример проявления персоны в эпилоге Евангелия от Матфея. Господь говорит ученикам: Идите научите все народы (Мф. 28:19). В этом выражении «все народы», конечно, мы усматриваем уже Персону Бога. И это — Божественная форма бытия, которая объемлет все тварное.

Как пример я могу вам привести сегодня в утешение слова нашего духовного покровителя Силуана.

Он молился о том, чтобы Бог просветил все народы, всякого человека Духом Святым. [262] Из этой молитвы видно, что ему была дана благодать молитвы уже ипостасной. Приведу пример из писаний старца. Он говорит, что душа, познавшая Духом Святым Господа, мыслит так: «Когда я умру, то умолю Господа за весь христианский род». И опять приходит мысль: «Но как возможно, чтобы, созерцая вечный Лик Бога-Творца, я сохранил бы в себе память о твари?» И опять душа говорит: «И все-таки когда я явлюсь пред Богом, то умолю Его о всем человечестве». [263] Видите, какая постепенность? Сначала он говорит, что, «когда умру, умолю Бога о всем христианском роде», потом вдруг возводится в созерцание вечного Лика Божиего и оттуда обращается уже более совершенно: «умолю о всем мире». В этом движении души, органически вполне нормальном, сказывается подвиг наш православный монашеский; и в сем писании нашего блаженного отца Силуана мы видим персону.

Так, когда мы войдем в эту колею богословской мысли, тогда приобретем, как естественную и беструдную, способность контроля над своим умом, над своим сердцем. И молитва наша не будет только призыванием Бога в трагических положениях, но и умным разумением конечной цели Господа, Творца и Бога нашего.