Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

Но Сам Господь, без Которого ничто не может произойти, — Он умалил Себя до такой степени, что люди самого низкого социального класса могли Его оскорблять, плевать на Него, ударять Его, давать Ему пощечины, и причинять всяческие другие унижения. Если Сын Божий совершил сие, то, конечно, стоит вопрос: почему понадобилось такое унижение и такие рабские формы для выражения любви? — Я полагаю, что правильною мыслью будет то, что Господь, имея предвечное бытие Свое в духе смирения, выразил Свою предвечную любовь в рабских формах. И мы следуем Ему в этих рабских формах проявления нашего покаяния пред Богом, выражающихся в земных поклонах. Мы постом делаем огромное число поклонов на каждый день. Потом, когда после распятия нашего мы совоскреснем со Христом, то уже будем принимать Его и беседовать с Ним стоя, как сыны с отцом. Но в сей жизни мы будем выражать наше покаяние, подчеркиваю, в рабских формах, потому что покаяние не унижает человека. Когда кто сознает себя хуже всякой твари, тогда он бывает выше всякой твари: тогда он прикасается нетварному бытию. Итак, не смущайтесь выражать в низших рабских формах наше покаяние, чтобы потом мы стояли, как сыны Божии пред Богом, уже не в рабских формах, а сыновних.

Бог смиренен в самом существе Своем, и Его истощание чрез воплощение носит характер смирения. Если бы Он Сам не смирялся, тогда, может быть, мог бы нас кто-то обвинить: «Но ведь Господь не смирялся так, как вы». Но Господь смирился: мыл ноги мужикам безграмотным, людям самых низких слоев общества человеческого. Итак, эти формы рабские есть любовь. Когда мы молимся Богу, Который повелением Своим создал весь этот космос, каждому из нас свойственно думать: «Ну, станет ли Господь думать обо мне, приклонит ли Он теперь к моему слову ухо Свое, чтобы внимательно послушать меня?» Нам страшно говорить с таким Существом. И чтобы мы не боялись, во всех проявлениях Христа в Его всекосмическом акте искупления Адама есть любовь смиренная Бога, когда Он предстает пред нами в таких жалких формах: Он был распят среди разбойников, брошен в тюрьму и так далее.

Я позволю себе сейчас высказать приходящую мне мысль о действиях духовных отцов. Иногда и духовные отцы уподобляются Христу в Его самоунижении, чтобы люди не смущались и не боялись говорить духовнику какие угодно грехи. И духовник всё несет: «О, это я знаю! О, это так мы, люди, поступаем!»

Эта традиция мне стала знакомою, когда я был в пустыне на Афоне. Мне рассказывали про некоторых духовников, знаменитых тем, что к ним приходили грешники, совершившие много преступлений, и уже не боялись говорить им. Будучи святым, отец брал на себя все грехи, чтобы дать мужество исповеднику высказать свои деяния.

Теперь перейдем к нашему вопросу. Чем больше человек старается подражать Христу, тем в большей мере он становится ипостасью по образу Ипостаси воплощенного Логоса. И когда человек старается жить со Христом, призывая Его имя и размышляя о Его жизни, и действовать так, как действовал или отвечал бы в Своих реакциях Господь, то постепенно создается персона: образ и подобие Ипостаси Самого Бога. Земной человек, зараженный гордостью первого грехопадения, должен прийти в иное сознание — к раскаянию в нашем преступлении гордом против Бога смиренного.

Конечно, всегда, когда мы читаем Нагорную беседу Христа, ощущаем чрезвычайно сильный огонь. Если посмотреть, как Господь заповедал нам вести себя и как Он Сам вел Себя, то в наших земных условиях современности мы должны были бы жить, как христиане первых веков. Поражающее вдохновение трех первых столетий вошло в историю человечества. Уже в апостольских посланиях есть слова о том, что первые христиане терпели все гонения, отнятие имуществ, лишение прав и жизни. И ныне послал Господь пить эту чашу людям, живущим в большой стране, где семьдесят лет бушевало демоническое гонение. И многим миллионам людей православной России было дано умирать за исповедание Христа...