Духовные беседы - Архимандрит Софроний Сахаров (2003)

Мне пришлось быть духовником на Афоне, где тысячи людей подвизаются, чтобы сохранить заповеди Христа. Я наблюдал людей самых простых, у которых не было никакого внешнего образования мира сего, но они пребывали в состоянии благодати: и их движения, их реакции на происходящее были иными — не так, как у других. Так, когда монах встречается с каким-нибудь грубым существом, то такой человек вызывает в нем сострадание, и монах молится за него: «Господи, исцели человека, раба Твоего». И молитвою от одного человека переходит ко многим и от многих ко всему Адаму. Этот процесс мы можем наблюдать и применять даже в нашей жизни. Но как это осуществляется? — Конечно, присутствием Бога. Если Бог не хочет известной нечистоты и мы воздерживаемся от нее, то Он приходит и Ему удобнее быть с нами. Но если мы принимаем недобрые мысли, то Ему трудно быть с нами, поскольку нет никакого согласия и никакой гармонии между Духом нашего Бога и нами самими. Так что сегодня мы остановимся на этом недоумении — мы по-настоящему ничего не знаем. Был гениальный человек в Греции — Сократ, который сказал: «Οἶδα ὁτι οὐδὲν οἶδα» («Знаю, что я ничего не знаю»).

Так и мы, христиане, знаем только то, что следование заповедям Христа приводит к определенным результатам. А именно: к тому, что человек переходит от земных измерений к измерениям вечной жизни спасенных. И когда он видит злодея, это естественным порядком вызывает в нем сострадание к нему — к человеку, объятому смертью. Мы знаем это состояние, но объяснить, как оно бывает, не можем. Итак, можно сделать такой вывод из нашей сегодняшней беседы: «Я знаю, что я ничего не знаю. Однако если я живу по заповедям Христа, то меня охватывает огонь Его любви». Так, плотская любовь становится уже любовью Божественною не иначе как через веру во Христа и через хранение Его заповедей.

Силуан говорил про Божию Матерь, что мало что знаем мы из Ее жизни на земле и что полноту любви Ее к Сыну и Богу Своему мы разуметь не можем. «Но мы знаем, что чем больше любовь, тем больше страданий душе». [132] Итак, если мы вступаем на монашеский путь с любовью ко Христу, то совершенно естественным порядком получается, что наш дух страдает от боли. И дальше Силуан говорит: «Чем полнее любовь, тем полнее познание Бога». Значит, в состоянии любви мы познаем Бога Любви. И он продолжает: «Чем горячее любовь, тем пламеннее молитва». [133] И все эти три положения, когда я читаю их, меня поражают, но самое сильное впечатление производит последнее, четвертое положение, действительно уже сверхчеловеческое: «Чем совершеннее любовь, тем святее жизнь». [134]

Если Божия Матерь была охвачена огнем совершенной любви, то естественное следствие отсюда: все Ее движения мысли и сердца — это все было свято. И так мы становимся ἑτεροκίνητοι, потому что эта любовь уже не человеческая, а безначальная любовь Самого Бога. Эта Божественная любовь становится содержанием нашей собственной жизни. И когда мы познаем сие и достигнем этого состояния, тогда уйдут от нас недоумения. И как Господь сказал, что, «когда вы узрите Меня, в тот день вы не спросите Меня ни о чем» (Ин. 16:23). Однако пока мы в процессе борьбы со страстями. И не надо оправдывать себя легко за какие-нибудь поступки наши или слова: монаху свойственно быть строгим к себе. Когда мы знаем мысль Христа, то всякое отступление от Христовых заповедей мы рассматриваем как преступление.