Дом последней надежды - Екатерина Лесина (2018)

Кошка, выглянув во двор, подошла ко мне и потерлась о мою руку. Мол, вставай. Нечего позориться. Помогать мне не стали.

Колдун стоял.

Улыбался.

И выглядел невероятно довольным.

— Что тебе на самом деле надо? — спросила я шепотом, но готова поклясться, что вопрос он понял. И прижал палец к губам: мол, не здесь.

Не сейчас.

Слишком много лишних ушей. И неужели я хочу, чтобы все эти любопытные люди оказались в курсе наших с исиго дел? Он махнул рукой, словно отсылая меня. А я подчинилась.

Закрыла ворота.

Прислонилась к ним спиной. Застыла, дрожа от страха… и ощущение призрака, который вновь появился, не принесло успокоения… колдуна он не тронет.

…косточка.

Я должна найти ту косточку, которую они сохранили, чтобы управлять стражем… я глупая, обезопасила себя и успокоилась. А если исиго решит… я вцепилась в собачий зуб, который носила с собой и судорожно выдохнула.

Как быть?

…он заглянул.

Потом.

Уже под вечер, когда сгустились сумерки, а духи-тенгу повыползали из своих укрытий. Они облепили старую сосну, что росла в соседском дворе. Самые смелые спустились на крышу. И кошка шипела, выгибала спину, но духи были чересчур любопытны.

В темноте они гляделись этакими уродливыми птицами. Несоразмерно огромные клювы. Крылья куцые и когтистые лапы, что перебирали глиняные черепички на крыше.

Духи вздыхали.

Перешептывались, перекидывая друг другу новости…

…в доме нашли тело.

…закутанное в старое одеяло, спрятанное в яме… нечистое…

…и еще одно, захороненное в другой комнатушке…

Про второе я ничего не знала, поэтому слушала духов, а те и рады были стараться. Тела уложили на волокушу. И стражник облил их водой, а потом положил на грудь освященные в храме монеты.

Мало ли…

Дом обыскали.

И все добро, которое было найдено, вытаскивали во двор. Исиго брал в руки каждую вещь, а потом диктовал писцам, как надлежит ее занести в перечень.

Скучно.

…стражники искали свидетелей. И к нам заглянули, но я сказала, что ничего не знаю, поскольку соседи не слишком-то желали с нами общаться… поверили?

Нет?

Нехорошо лгать следствию, но…

Кошка следила за людьми, и духи-тенгу приняли ее за свою.

— Боишься? — за спиной раздался детский голосок. Я обернулась и увидела босоногого мальчишку, который стоял, прижимая к груди тряпичный мяч. Мяч выглядел затасканным, а мальчишка бледным.

Очередной дух.

И что теперь?

Отыскать, где лежит его тело…

— Там, — он указал на двор. — Он меня утопил… давно еще… а мама спрятала. Она побоялась, что его казнят. Он был почти взрослый. И она останется вовсе без сыновей.

Он улыбнулся детской щербатой улыбкой.

— Она поверила, что он не нарочно… мы играли в пруду, и он меня утопил. Он хотел быть единственным сыном. Наследником. А еще ему нравилось делать больно, но никто в это не верил. Я ей говорил. Раньше. Давно.

— Мне жаль.

Мальчишка махнул рукой и опустился на доски.

— У тебя хорошо… я буду заглядывать. А можно погладить?

— Если не боишься…

Он коснулся шерсти призрачного зверя, и пес заворчал, но не зло, скорее предупреждая: не следует совсем уж вольничать. Все-таки он не собака в полной мере, а призрачный страж.

— Чего мне бояться? — мальчишка гладил безголового пса. И в этой картине было что-то сюрреалистически-идиллическое.

И действительно, чего…

— Она его всегда любила больше…

Кошка, бросив крышу и духов, перебралась на дерево, откуда наблюдала уже за нами. В желтых глазах ее застыл упрек.

Несправедливо.

Или…

— Я знаю, что больше… но мне положила мяч. И серебряных монет… и еще одела красиво, чтобы было не стыдно перед богами. Но я не ушел.

— Почему?