Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Кебади (2016)

— Порочная постель для моруны — страшный грех.

— Я отпущу тебе грехи.

Взор перекочевал на тонкие изящные пальцы. Касание — и перламутровая, как жемчуг, пуговица выскользнула из очередной петельки. Тонкая белая ткань разошлась на девичьей груди и открыла взору глубокую ложбинку.

— По цвету моих глаз о порочной связи узнают все.

Адэр сцепил за спиной руки:

— Эйра! Игра затянулась.

— Народ невзлюбит вас. Правитель не имеет права приближать к себе моруну-грешницу.

Не сводя взора с шелковой кожи, Адэр прошептал:

— Девочка моя… мне надоело играть.

— Моруны отрекутся от вас, как от потворщика греха. Вам придется забыть об их землях.

— Мне не нужен их полуостров.

— Перед вами встанет выбор: изгнать меня или стать самым презренным правителем за всю историю Грасс-дэ-мора. Но вы уже не сможете без Эйры…

Адэр до боли в пальцах сжал за спиной кулаки. Сил сдерживать себя почти не осталось, и он мысленно умолял ее расстегнуть последнюю пуговицу и скинуть платье.

Она надрывно заговорила, будто каждое слово обжигало ее изнутри:

— После Эйры любая женщина станет, что полова — без запаха, без вкуса. Ваши дни превратятся в бесконечные промозглые сумерки. Кого бы вы ни затащили в постель, будете искать в ней Эйру. Неудовлетворенная плоть измучает вас, и вы сбежите в Тезар. Каждую ночь вы будете зарываться лицом в подушку, чтобы не видеть ту, кто лежит под вами. Вы будете выть, а не стонать. Вы поймете, что значит — разрываться на части. Ваши силы бороться с собой иссякнут. Вы оставите трон, смените величественный наряд на рубище, бросите Тезар и поползете к Эйре. Но никогда не найдете ее. Теперь вы знаете, что произойдет, если завладеете моруной. Но вы сможете смотреть на солнце и дышать.

— А ты?

— После этой ночи мир Эйры станет серым. А в сером мире моруны долго не живут.

— Ты разыгрываешь меня?

— Моя жизнь в ваших руках. В чем розыгрыш?

— Ты решила меня запугать, но я-то знаю, что никогда не стану ручным зверьком.

— А зверем в клетке?

— Брось! Я не верю ни единому слову. Если то, что ты рассказала о морунах — правда… ты бы не пришла.

— Я сделаю все, что вы захотите. Я поклялась.

— Ты приносишь себя в жертву? Ради чего, Эйра? Ради кого? Ради чужих детей, которых ты не знаешь и никогда не увидишь? Никто из них не скажет тебе даже спасибо, потому что детский мозг не способен оценить твой поступок. А если кто и оценит, то вряд ли назовет тебя святой. Так скажи, ради чего ты решила собой пожертвовать?

— Не ради, а во имя. В мире все должно свершаться во имя любви, а не ради низменных желаний. В этом смысл моей веры и смысл моей жизни.

— Во имя любви ты воткнула в человека нож.

— Да! Мной двигала любовь. — Эйра расстегнула последнюю пуговицу и скинула платье. Бронзовое тело замерцало в свете ночника. — Я ваша, мой правитель.

Под ее пристальным взглядом Адэр взял со стола папку с документами, уселся в глубокое кожаное кресло.

— Вы от меня отказываетесь?

Адэр открыл папку:

— Да, Эйра.

— Почему?

— Мне нужна женщина, после которой все остальные — полова. Мне нужна женщина, после которой не будет других. А жертва мне не нужна.

Адэр пролистывал документы, а глаза тайком ловили каждое ее движение, как она берет с пола платье, как поднимает руки, и белоснежная ткань скользит по смуглому телу, будто шелк по шелку, как застегивает на груди пуговицы, как поправляет воротник и рукава. И то, как она одевалась, возбуждало сильнее, чем ожидание бурной ночи.

Неторопливо, словно еще в чем-то сомневаясь, Эйра пошла к двери. Развернулась:

— Как я могу отблагодарить вас?

Адэр протянул руку:

— Поцелуя будет достаточно.

Она потерла напряженными ладонями бедра, обтянутые нежной тканью.

— Я не настаиваю, — сказал Адэр и уставился в бумаги.