— Тупик… Сколько продержалась моя мама? Три года? Я не проживу так долго. У нее была я, и отец ждал ее тихо. А я борюсь с ним, борюсь за каждый час, за каждую минуту. Я так хочу жить! Мун! Я хочу жить!

— Давай уйдем, Малика. Прямо сейчас. Давай? Ты рядом с ним или он далеко — уже без разницы.

— Я знаю.

— Не позволяй над собой издеваться.

Малика подошла к узенькому окну, открыла створку. В легкие хлынул опьяняющий запах пламенной осени.

— Если завтра я не проснусь… Если так выйдет, что сегодня мой последний день на земле… гордилась бы я тем, что успела в этой жизни? Гордилась бы так, как гордилась моя мама? Улыбалась бы я, как улыбалась она в последнюю секунду… избитая, изнасилованная, истыканная ножами.

— Малика… — выдохнул старик. — Кто тебе сказал?

Малика повернулась к нему лицом:

— Нет, Мун. Мне нечем гордиться. Я не могу уйти.

Легла на кровать. Обняла себя за плечи и закрыла глаза.

Адэр целый день провел с Юстином и Криксом. На следующий день к ним присоединился Эш. Время от времени Адэр вызывал в кабинет Гюста и диктовал имена знатных мужей — секретарю предстояло в кратчайшие сроки собрать их в замке.

Небо за окном подернулось сиреневой пеленой, засверкали искусственным светом хрустальные капли люстр, и паутина непомерной усталости затянула взоры собеседников. Оставшись один, Адэр принялся просматривать документы, скопившиеся за прошедшие дни.

— К вам смотритель замка, — сказал от порога Гюст и, пропустив в кабинет Муна, удалился.

Адэр перекладывал бумаги, а старик стоял перед столом и, глядя в пол, комкал в руках полу рубахи. Смотритель впервые пришел к нему. Причина? Малика пожаловалась? Интересно, как он будет за нее просить?

— Слушаю, — бросил Адэр.

— Я поделился с вами самым сокровенным. Я думал, вы умеете держать слово.

— Ты о чем?

— Вы рассказали Малике, как умерла ее мать.

— Я не рассказывал.

— Я думал, что обещание правителя тверже алмаза.

Адэр щелкнул пальцами:

— Смотри на меня.

Мун поднял выцветшие глаза.

— Я ничего не говорил, — произнес Адэр.

— Откуда она узнала?

— Понятия не имею. Мы проезжали Зурбун. Остановились на ночлег, но передумали и уехали. Она все время была рядом и… — Адэр потер подбородок.

— Простите, — промолвил Мун, поклонился и попятился к двери.

— Мы были на какой-то площади. Ей стало плохо.

— А на площади был трактир?

Адэр покачал головой:

— Нет, трактира не видел. Был какой-то заброшенный дом.

— Длинные окошки.

— Верно.

— Ручка, как восьмерка.

— Крендель, — подтвердил Адэр.

— На крыше конек.

— Какая-то птица. В темноте было плохо видно.

— Сова. — Мун стиснул рубаху на груди. — Извините меня. Пожалуйста. Я ошибся. Простите. Я могу уйти?