Витязи в шкурах - Анатолий Дроздов (2012)

— Этот старший хорт — хороший лекарь? — спросила она.

— Люди хвалят, — неопределенно ответил Якуб.

— Как закончат, пришли ко мне! — распорядилась Ярославна и медленно пошла к стенам города. Веред на шее пульсировал: как будто кололи раскаленным шилом. Красные круги плыли перед глазами. «Дойду! — упрямо подумала Ярославна. — Обязательно. Смотрят».

Она оглянулась. Холопки семенили следом, подбирая подолы рубах — на улице было нечисто. «Молодые, здоровые, а отстали», — несмотря на боль, усмехнулась Ярославна. И ей стало легче…

* * *

Руки у хорта были прохладные. Прежде, чем тронуть ее плечо, он омыл их в шайке с водой. Ярославне это понравилось. Ее лекарь в Новгороде Северском, когда приходил пускать кровь, рук не мыл. Осторожные прикосновения холодных пальцев были приятны — унимали боль.

Она сидела на лавке у самого окошка нетопленой бани — так велел хорт. Он также велел снять навершник и рубаху. Убрус княгиня сняла сама, но повойник оставила — не мешает. Напуганная служанка все же прикрыла Ярославну рубахой ниже пояса, как бы пряча самое сокровенное у хозяйки от нескромного взгляда. Ярославна ее отослала — потом молотить языком! В бане они остались вдвоем.

Хорт закончил мять ее веред, достал из сумки что-то завернутое в чистую холстину, развернул. Ярославна, скосив глаза, увидела маленький ножик, странного вида щипцы. Поежилась. А хорт тем временем вытащил из сумки глиняную баклажку, небольшую чару. Наполнил и поднес ей с поклоном.

— Что это? — настороженно спросила Ярославна, принюхиваясь. Жидкость в чаре слегка пахла медом.

— Чтоб не больно, когда резать, — пояснил хорт.

— Резать веред? — с сомнением в голосе сказала Ярославна.

— Иначе не вылечить, — пояснил хорт, прикладывая тыльную сторону ладони к ее лбу. От его руки исходила прохлада. — У тебя, княгиня, жар, к вечеру он усилится. Сляжешь. Да так, что можешь не встать.

Ярославна вместо ответа залпом выпила. Жидкость оказалась горьковатой, обожгла горло. Ярославна сморщилась, но тут же ощутила, как по жилам пошло тепло. Приятное.

Хорт сел напротив, уставился на нее. Прямо в глаза. «Что это он?» — недовольно подумала Ярославна, но хорт словно подслушал:

— Надо немного подождать. Чтоб подействовало.

Пялиться он не прекратил. И Ярославна не сдержалась:

— В твоей стороне веред тож вырезают?

— Запущенный — обязательно, — ответил хорт.

Ярославна не поняла, что такое «запущенный», но сообразила, что напрямую касается ее.

— Лекарей хороших у вас много?

— Да.

— А ты?

— Не самый лучший. Я больше ведун, как здесь говорят.

Хорт не стал хвалиться, Ярославне это понравилось. Веред снова запульсировал, и она вдруг спросила сердито:

— Хортом зачем стал?

— Дочку князя своего спасал. Иначе к похитителям было не подобраться. Если б мы пришли в человечьем обличии — ее сразу убили бы. А так удалось вывести — живой и здоровой. Теперь терпи, княгиня!

Хорт встал, смочил холстинку из той же баклаги и протер ей плечо и шею. Плеснул из баклаги на руки, омыл. Затем взял ножик и зашел ей за спину…

Острая боль пронзила ее, ударив до самого нутра. С шеи словно сдирали кожу — вместе с мясом. Ярославна сцепила зубы, терпя из последних сил. Боль ворочалась у ключицы, забираясь все глубже и глубже — словно раскаленным буравом сверлили шею.

— Кричи, княгиня! — услыхала она сверху. — Легче будет!

Ярославна не закричала (не хватало, чтоб служанка влетела, сломя голову, — девка-то молодая, глупая). С шумом выдохнула воздух. И в следующий миг будто тяжесть с плеч свалилась — боль ушла. Не совсем. Но это легкое пощипывание ни в какое сравнение не шло с тем, что было прежде.

Ярославна скосила глаза. Хорт вытирал холстинкой окровавленные плечо и шею, затем накрыл рану тряпочкой и взял со скамьи странную кривую иглу с толстой ниткой.

— Еще немного будет больно.