Ночная птица - Брайан Фриман (2018)

Он описывал, как потерял девственность с учительницей, преподававшей математику в девятых классах; как их дневные факультативные занятия превращались в вечерние уроки соблазнения у нее дома. Со смущенным видом он со всеми физиологическими деталями рассказывал, что она делала с ним и что заставляла его делать с ней. Как она вынуждала его доминировать. Унижать ее. Претворять в жизнь ее подчиненные фантазии. У него была особая манера качать головой, словно он и сам не мог поверить во все это. «Вот так я узнал женщин, Фрэнки. И что удивительного в том, что я стал таким?»

Несколько месяцев спустя Фрэнки выяснила, что та самая учительница была женатым мужчиной пятидесяти шести лет, а вовсе не женщиной. И между ними не было никаких отношений. Не было и совращения с потерей девственности. Даррен все выдумал. Однако было уже поздно.

Фрэнки уже дала ему то, что он хотел. Она представила суду аффидавит, в котором изложила свое профессиональное мнение о том, что Даррена следовало бы подвергнуть лечению, дабы избавить его от проблем, зародившихся еще в детстве, а не сажать в тюрьму. Команда прокурора, которая и так уже стояла на зыбкой почве в связи с обвинением в изнасиловании, согласилась переквалифицировать преступление на менее тяжкую статью и предпочла не рисковать неизбежным проигрышем. Даррена отправили на общественные работы в местный приют для бездомных, и Фрэнки еженедельно проводила с ним лечебные сеансы.

Она ругала себя за то, что позволила ему обвести ее вокруг пальца. Она не сразу поняла, что у него на все есть ответы. Отговорки. Доводы. Объяснения. Его родители переехали в Колорадо, когда ему исполнилось восемнадцать, и он поступил в колледж в Боулдере. Она с пристрастием допрашивала его насчет двух случаев изнасилования в студенческом общежитии, но Даррен категорически отвергал все обвинения, ссылаясь на алкоголь и утреннее похмелье. Она спрашивала про случаи преследования и порномести, и он во всем обвинял своего соседа по комнате. Что бы ни случалось, у него всегда имелся кто-то, на кого можно было возложить вину, он всегда находил способ отвести подозрения от себя. Уже это должно было насторожить ее.

Несмотря на все, что он рассказывал ей, несмотря на всю ложь, что ей с течением времени удалось вскрыть, Фрэнки чувствовала, что ее все сильнее и сильнее влечет к нему. В те дни, когда она знала, что он придет на прием, она одевалась по-другому. Она, словно одержимая, занималась своим лицом. Она позволяла себе фантазировать насчет него. Однажды, во время сеанса, он положил руку на ее бедро, и она позволила этой руке оставаться там до тех пор, пока не стало ясно, что они вот-вот перейдут ту грань, из-за которой нет возврата.

Он точно знал, как действует на нее, и играл с ней таким образом.

А потом появилась Меррилин Сомерс.

Умная, красивая, правильная, талантливая Меррилин Сомерс.

Она училась на предпоследнем курсе Университета Сан-Франциско; в Рино, где Меррилин окончила школу, она была на особом счету, за что ее удостоили чести произносить прощальную речь на выпускном вечере, и пела в хоре, победившем на конкурсе штата. Она специализировалась в информатике, любила компьютерные игры и два лета стажировалась в Кремниевой долине. «Сони» и «Самсунг» соперничали за то, чтобы взять ее к себе на работу после окончания университета. Она была обручена со своим одноклассником, а ее высокая стипендия означала, что у нее нет «хвостов». Будущее лежало перед ней, как ровненькая вереница костяшек домино.

Меррилин жила с тремя сокурсницами в квартире в Бальбоа-Парк. Через две двери от нее жил Даррен Ньюман.