Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Оказалось, ничего особенного. Если все запасные кассеты использовать, то воздуха у нас с Петром почти на три часа.

— Заберете с собою большую часть, — командует девчонка. — Снаружи они незачем. Одну кассету оставлю себе. Резерв сорок минут — мало ли что?

Слушаю. Про «каркать, не каркать» молчу и в спальник свой наконец заползаю. Снов нет. Обрывочные картинки лишь перед глазами мелькают-мелькают и на неуловимо-важном сосредоточиться не дают. Когда от толчка проснулся, показалось, что и не спал совсем.

Свет не зажигали — вещички загодя уложены. Навьючились в темноте. Цепочкой встали, за пояса взялись и пошли. На створки старой насосной замок повесили.

Тихо выбрались, есть надежда, что Петруха снова наблюдателей обыграл. Почти без шума и в самое неурочное время: с четырех до пяти утра. Хоть и сторожили нас, но биологические часы еще никто не отменял. Тишина и спят, похоже, все.

Груза у нас немало. Лысый спальники, свой и Анечкин, прихватил. До места быстро дошли, коротким путем. Гуляли как по проспекту. Когда к вагонеткам вышли, не направо повернули. Раз в десять меньше дорога показалась, хоть и незнакомая.

Свет Петруха пару раз всего зажигал.

Уже на месте он Ане с Серегой лежку показал, откуда они следить будут.

Смотрю, торопится. Все правильно, никто не должен знать, что четверо нас здесь.

Принялись задвижку долбить. Очистили за несколько ударов, и открылась она во всей красе своей. Ждет-торчит на скале, как глаз. Крутим. Легко пошла. Я еще раздумывал, имеет ли цвет сероводород.

Противогазы для начала надевать не стали. Теплилась надежда, что ушел куда-нибудь газ, но не бывает чудес. Так потянуло, что мы обратно вентиль быстренько и закрутили.

— Ни хрена себе, — Петр говорит. — Воняет, будто очистные всей области здесь собрались.

Стали мы с противогазами колдовать. Я по Анечкиному совету на стекла в маску поплевал и пальцем растер. Ремни подогнали, кассеты вставили, чеки повыдергивали.

Воздух пошел с химическим запашком, или это противогазы так новые пахнут? Но против вони из штрека — жить можно.

Петруха снова задвижку крутит.

Инструкций Ане с Сережкой он целую кучу надавал. В основном чего им не надо делать. Главная задача — время наше внутри штрека отслеживать, а дальше по обстановке.

Напоследок говорит:

— Теперь вы — спасение наше и выход из дыры этой…

Жерло темное открылось, и отпали сомнения. Чую я, удача нас ждет сегодня. Еще когда противогаз надевал, «просканировал» окружающее пространство. Похоже, не смотрят. Про себя думаю: «Будем надеяться, что нет никого».

То, что на внешней стороне товарищи остались, — здорово. Целых сорок минут, случись чего.

Через задвижку перебрался легко. Внутри, как и снаружи, скальная крошка под ногами хрустит, вот только яйцами тухлыми чуть-чуть пованивает, или это воображение разыгралось? Дверца наша, оказывается, только с одной стороны закручивается. Закрой нас кто здесь, и хана, если за спиной никого нет.

Задвижку прикрыли, насколько смогли. Вроде плотно стоит, но запах этот жуткий наверняка наружу сочится.

На Петра смотрю и радуюсь, как шикарно он прикрытие наше спланировал. Косолапо дядька топает, аки медведь, а мне вдруг так поболтать с кем-нибудь захотелось, но в маске ничего не выйдет. Останавливаю себя и понимаю, что это кислород искусственный так меня веселит.

Петр что-то впереди заметил и показывает: стой, мол.

Гляжу, озерцо. Мирное такое. Петр молотком геологическим сунулся в него, глубину поглядеть, но дна не нащупал. Удивляется. Плечами жмет. Мне тоже странно. Ручьев-то не видно — откуда вода? Когда обошли его, ясно стало. Совсем тоненькая ниточка из-под скалы сквозит, в палец толщиной.

«Слива для нее, видимо, нет, — думаю. — Испаряется, что ли?»