Шаг над пропастью - Наталья Александрова (2018)

Я действительно оказалась на небольшой круглой поляне, со всех сторон окруженной цветущими кустами жасмина, наполненной его дурманящим, приторным запахом.

Эту часть кладбища наверняка давно никто не посещал. Между могилами выросла густая высокая трава, но сами надгробия хорошо сохранились. В самом центре стоял памятник, который я не могла не узнать, – уменьшенное подобие античного храма с четырьмя колоннами по углам, с треугольным фронтоном и круглым куполом. Все в точности как на снимке в дореволюционной газете, в точности как на бронзовой лампе из мастерской Василия Ивановича.

Вокруг этого центрального памятника по сторонам поляны располагались еще несколько надгробий – не таких высоких и помпезных, но тоже довольно старых и хорошо сохранившихся.

Но меня интересовала могила моего предка полковника Гузеева.

Я подошла к ней, прочитала надпись на фасаде античного храма: «Здесь покоится полковник Антон Иванович Гузеев, верно служивший Богу, Царю и Отечеству».

Ниже были выбиты даты рождения и смерти.

Ну вот, я пришла сюда, на могилу своего прапрапрадеда, – и что теперь? Разные люди много раз повторяли мне, что я избрана какими-то высшими силами, звездами, мировым правительством или кем-то еще, что передо мной стоит высокая цель – и я должна к этой цели стремиться, забыв о своих собственных низменных интересах вроде жилья, работы и средств к существованию. И я, как последняя дура, носилась по городу в поисках неизвестного артефакта. И наконец оказалась здесь, в заброшенном уголке кладбища, – и теперь не знаю, что делать.

Я снова взглянула на надгробие полковника, на венчающий его купол, украшенный бронзовым крестом, пятиконечной звездой и полумесяцем. Снова мелькнула прежняя мысль: крест и полумесяц – понятно, это символы ислама и православия, а звезда-то при чем?

Проследив за лучами этой звезды, я заметила, что они указывают на остальные могилы. Их было пять, они располагались вокруг центрального надгробия и были повернуты к нему лицевыми сторонами гранитных плит с именами покойников, как будто пятеро каменных часовых внимательно и неотступно стерегли могилу моего предка. Отсюда, с середины площадки, я смогла прочитать имена на этих плитах:

Ротмистр Сельдукеев.

Штабс-капитан Рахманов.

Хорунжий Джабраилов.

Подполковник Ахалабеков.

Капитан Каримов.

Должно быть, здесь похоронены сослуживцы моего предка, как и он, перешедшие из ислама в православие – в противном случае их не похоронили бы на этом кладбище.

Впрочем, это нисколько не помогает мне решить основной вопрос: что мне делать дальше?

Тут сквозь приторный запах жасмина пробился другой аромат – сухой и тревожный. Я осознала, что держу в руке букетик, купленный у старухи перед воротами кладбища, и решила, что раз уж пришла сюда с цветами, нужно положить их на могилу предка.

Я подошла к надгробию, опустилась на одно колено и положила букетик к подножию храма. При этом снова почувствовала странный, волнующий запах – запах степи, запах вечности, запах дальних странствий.

Не поднимаясь с колен, я случайно подняла глаза на памятник. Солнце ярко светило сквозь ажурную бронзовую звезду на куполе, падающие сквозь нее лучи обрисовывали на основании надгробия контур звезды, и в самом центре этого контура я увидела отверстие в каменной плите.

Я сунула руку в карман джинсов и нащупала там ключ, который нашла в тайнике Павла Васильевича вместе с квитанцией на лампу.

Движимая внезапной догадкой, достала этот ключ, вставила в отверстие…

Ключ вошел в каменную плиту легко и плавно, как в хорошо смазанную замочную скважину. Я повернула ключ – и передняя стена надгробия отодвинулась в сторону, как будто в античном храме открылись ворота, чтобы впустить участников богослужения.

В волнении я заглянула в темный проем.

В глубине каменной ниши стояла шкатулка.