Маню удивлялся новым граням своей жены: то девочка-одуванчик, то львица на охоте, то боевой бурундук, то нежная рыбка, то Клеопатра, то Белоснежка. Проще было предсказать сейсмическую активность во льдах, чем следующее настроение его Даши. Интересно, все ли русские женщины такие? До него донёсся голос «женщины-капитана подлодки, требующей подкрепление у адмирала напрямую». По-русски Маню не понимал, но звучало очень убедительно — он бы обязательно послал пару кораблей, бомбардировщик и связку мин, если б у него так просили.

— Здравствуйте, Валерий Иванович! — говорила на самом деле Даха, меряя широкими шагами кабинет Маню. — Вас беспокоит бывший секретарь Михаила, вашего сына, Дарья Иванова. Да, я тоже не ожидала, что буду вам звонить. Дело не терпит отлагательств. Не хочу вас пугать, но Михаил пропал. Не берёт трубку, не приехал в Париж в назначенное время. А он… — Даха чуть не проговорилась про переговоры, но вдруг застопорилась, вспомнив настроения олигарха, и в последний момент исправилась. — Он должен быть уже в Париже по делу. И не появился. Вы же знаете, что Михаил никогда не опаздывает.

Даха уткнулась лбом в холодное стекло и, выслушав царственное бурчание, отдалёнными раскатами долетающими до ушей Маню, ответила:

— Да я знаю, где он был и с кем. Сегодня в пять утра Михаил выехал в Женеву на арендованной машине из Шамони Мон-Блан. Красного цвета. Кажется, Рено. Он был с моей подругой, Викторией Ивановой. Нет, мы не сёстры, но я знаю её очень давно. Она мне почти как сестра. — Голос Дахи стал мрачным. — Нет, ничего не было подстроено. Нет, она не охотница… Что вы говори…те?! — Минутная робость, и вдруг Даха рявкнула басом на Париж под ногами так, что вековые стёкла задрожали, а Маню подскочил с кресла. Его хрупкая женщина рычала в окно, как голодный хищник: — Да вы вообще себя слышите, Валерий Иванович?! Я вам говорю о том, что с вероятностью в семьдесят процентов или даже девяносто ваш сын попал под лавину сегодня в Мэрибель, а вы о такой ерунде! Очнитесь! Или вам его хоронить предпочтительнее?! Смею, да. У меня прекрасная должность — друг называется. Звоню, потому что мне-не-всё-равно. А вам?

Она отбила звонок и выругалась. Насупилась на здание напротив, как мышь на крупу, и стиснула зубы. Потом стукнула кулаком по подоконнику со всей силы и повернулась к мужу.

— Хочу действовать. Не знаю как. С ума сойду! Посмотри ещё в ленту новостей. Все происшествия по пути Шамони-Париж. А я Доброву сообщу. — И хотя Маню ни слова не возразил, сказала строго: — Твой проект подождёт. А я буду ждать тебя потом из чёртовой Антарктики, сколько надо. Но Миша и Вика ждать не могут, если они под снежным завалом. Дерьмо!

— Я всё сделаю, любимая, — пообещал Маню, отчаянно вспоминая телефон коллеги из обсерватории в Альпах. Кажется, у того кто-то работал спасателем. Или волонтёром. Не важно, придётся выяснить.

В тот же момент раздался звонок. Опять непонятный русский язык. Надо его выучить.

— Да, это я, Валерий Иванович, — сдержанно и недружелюбно ответила Даха. — Да, в спасательные службы звонила. Они, как сонные мухи. И большую часть техники отправили на границу с Италией, там какой-то отель завалило снегом. Да, если что-то изменится, я позвоню. И вы звоните в любой момент.

Переговорив со всеми, кто мог хоть что-то сделать или подсказать, изучив от корки до корки свежие происшествия и в сотый раз позвонив по неотвечающим номерам Миши и Вики, Даха и Маню уставились друг на друга. Старинные часы с инкрустацией, которые прабабушке Манюэля подарил какой-то граф, показывали почти пять.

— Что теперь? — спросил Маню. — Будем ждать?

Даха покусала губы, и вдруг в её карих глазах зажёгся огонёк с чертовщинкой.

— Знаешь, отец Михаила — такой гад! Он реально может забрать компанию и всю жизнь Вике с Мишкой разрушить! Хочется ему фигу с маслом показать!