Бессердечно влюбленный - Маргарита Ардо (2019)

Маню побоялся высказать жене опасение, которое уже неоднократно приходило к нему на ум: будет ли кому и что разрушать? Но Даха даже мысли такой не допускала. И этим вызывала уважение и ещё больший восторг от того, какая ему досталась жена. А друзья всё отговаривали жениться на русской, с которой через интернет познакомился, чего только не говорили… Кретины они все, бёф[53]!

Тем временем Даха продолжала говорить:

— Я не знаю, что с нашими случилось, но очень похоже, что на переговоры они не попадают. Пропали переговоры… И надежда на решение Мишиной проблемы, если они поженятся с Викой. Нет, выкрутятся они, конечно… Но, знаешь, Маню, меня аж выворачивает от того, что придётся все карты в руки этому самодовольному гусю Бургасову отдавать, — она сощурилась, как будто что-то затевала, и вдруг выпалила со слегка ненормальным, очень по-русски странным энтузиазмом. — А знаешь, что?! — Она схватила Маню за руки. — Не будем мы давать никаких козырей этому гусю! Мы пойдём на переговоры сами! Вместо Миши и Вики!

Маню сглотнул и вытаращился на жену:

— Дорогая, ты переволновалась. Как можно?

— Да так! — горела она идеей. — Мне знаешь, как Мишка мозг сделал подготовкой к этим переговорам? Он же из-за них и не хотел меня увольнять, понимаешь?! Я эти долбанные насосы знаю вдоль и поперёк. Ночами снились! И весь его новый проект, на который он хочет выбить финансирование.

— Но ты — не он.

— Да. Я и буду «не он». Михаилом у нас будешь ты!

— Что с тобой?! Я ни капли на него не похож.

— А никто из принимающей стороны не в курсе, как ты должен выглядеть. Михаила нет с соцсетях. Зато мою фотку помощница мсьё Одюльмера видела. Они меня ждали изначально, меня и получат. Ту же мадемуазель Иванову.

— Нет, моё сокровище, так нельзя. Я не говорю по-русски. И ничего не знаю про ваши насосы. И вообще, это какой-то водевиль.

— Ага, — радостно сказала Даха. — Вика ради меня устроила водевиль с устройством на работу и вызволением моего паспорта, чтобы ты и я, понимаешь, могли спокойно пожениться. А так бы ты опять уплыл в свои льды, и ещё три месяца или больше мы бы не могли расписаться. В общем, мы Вике должны. И так как раскапывать снег не в наших силах сейчас, мы будем делать то, что в наших — подменим ребят на переговорах и договоримся об инвестициях. Ты вон только что себе выбил. Теперь и Мише давай, обаяй соотечественников на всю катушку!

— Но нет, но… — моргал Маню, не веря, что это происходит на самом деле.

— Никаких «но». Весь товар изучать не нужно, я сейчас введу тебя в курс дела. Неужели ты, учёный со степенью, исследователь и бесстрашный полярник, не разберёшься? Признайся, ты боишься такой ерунды?!

Маню распрямил плечи и даже немного оскорбился:

— Ничего я не боюсь, но это попахивает мошенничеством.

— Попахивает, а не воняет. И мы ни у кого ничего сейчас брать не будем. Только презентуем, договоримся. Я столько презентаций перевела на своём веку, что и сама готова хоть пингвинам мороженое продавать.

— Но дорогая, а мой русский? Я могу только сказать «Спасиба».

— Главное, научись произносить: Михаил Черенцов. А про остальное скажем, что ты выучил французский. Иногда сыграешь. И акцента русского добавь.

— О, mon Dieux[54]! Как?! Я не актёр…

— Ну, когда мы с тобой играли в полицейского и горничную, ты очень даже был актёр, — хмыкнула Даха.

Маню залился краской, однако тут же возразил:

— А что мы скажем, когда явятся настоящие Вика и Миша? Если явятся…

— Главное, чтобы явились, — помрачнела Даха. — Тогда и придумаем. Или уже будет всё равно… — на её глазах появились слёзы, но Даха тут же встряхнула головой, вытерла их и по-боевому задрала подбородок. — Будем молиться, чтобы Вика и Миша явились раньше Гала-ужина в замке Сен-Дени. А пока тащи сюда свой свадебный смокинг. Я тебе буду про насосы рассказывать.

* * *

Пятница, 17 ноября. Французские Альпы.