Счастье для начинающих - Кэтрин Сэнтер (2019)

Мне хотелось думать, что Беккет скорее не ведает, что творит, чем откровенно подлый. Но кое-кто из парней и не ведал, и был подлым. И вел себя как подросток. И вообще осёл. К ланчу я поняла, что от Мэйсона жди беды, потому что он постоянно ко всем придирался, выискивая слабые места. Когда парень по имени Клод задал слишком много вопросов о том, как читать топографические карты, Мейсон окрестил его Клод-Картоглот. Когда Хью споткнулся о ветку, Мейсон расстарался и на каждом привале швырял в него палками, приговаривая: «Не спотыкайся». Еще до ланча он оскорбил каждую девушку в группе по очереди, когда обгонял их и приговаривал: «Посторонитесь, телки. Настоящий ходок идет». Он был асом по части подлости. Я почти радовалась, что иду так далеко позади.

С полмили тропа была более или менее ровной, а потом, как и было обещано, пошла в гору. Поначалу уклон был небольшой, словно у пандуса, но довольно скоро стал больше походить на лестницу. Вот это однозначно разделило парней и девушек, что было еще одним явным оскорблением со стороны Матери-Природы. У невысоких девушек ноги короче. Чтобы преодолеть то же расстояние, нам приходилось делать больше шагов, чем высоким парням. Конфигурация группы изменилась сама собой: высокие парни впереди, парни и девушки среднего роста в середине, невысокие девушки позади. При моих пяти футах и четырех дюймах я никогда не считала себя низенькой, но Абсарокас определенно сделал меня такой.

– При каждом шаге выпрямляйте ногу, – кричал нам через плечо Беккет. – Тогда при ходьбе ваш вес придется на кости, а не только на мышцы.

Я сделала, как было сказано, но все равно дышала с трудом.

Девчонки позади были не против, что идут последними. Звали их Кейли и Трейси, но они были так похожи друг на друга, что никто не помнил, кто из них кто. Как выяснилось, они принадлежали к одному женскому студенческому обществу и потому называли себя Сестрами. Уже через час пути стало ясно, в чем их фишка: они были типичными девочками. Они взвизгивали при виде жуков. Они отказывались садиться на замшелые стволы. Они громко жаловались, мол, несправедливо, что пришлось оставить всю косметику. Я не могла взять в толк, что они вообще здесь делают. Они еще меньше подходили для этой программы, чем я.

– Наплевать, что там говорит Беккет, – случайно подслушала я одну. – Я буду мыть голову.

Она призналась, что тайком несет шампунь – невзирая на тот факт, что не далее как сегодня утром, пока мы утром ехали в автобусе, Беккет напомнил, что любое мыло под запретом, и подчеркнуто запретил купаться в ручьях. Одних только бактерий с наших тел, напрямик заявил он, достаточно, чтобы разрушить экосистему рек. Шампунь обернется смертью для местных водорослей и бактерий в водных путях, а те, в свою очередь, понесут смерть рыбе, которая их съест, а после – птицам и хищникам, которые питаются рыбой. И далее по пищевой цепочке.

– Что, правда? – спросила у Беккета во время той лекции одна из Сестер. – Если одна девушка однажды вымоет голову шампунем, это всю горную цепь выбьет из колеи?

– А ты посмотри, что в мире творится, – сказал Беккет. – Что об этом можно сказать?

– Могу сказать, что не хочу вонять как скунс, – сказала Сестра.

– Тело мыть можно, – сказал Беккет. – Только не в ручье. И мылом пользоваться нельзя.

– А посуду чем мыть, если у нас нет мыла? – спросил кто-то.

– Илом или землей, – ответил Беккет. Никто не понял, шутит он или нет.