Небеса в бездне - Эдриенн Янг (2019)

– Я должен остаться с Гайдой. Вдруг она начнет рожать. – Он взглянул на ее дом, но Гайда уже ушла.

Я ласково поддела его ногу башмаком, и когда он посмотрел на меня, улыбнулась. Натянув на голову капюшон, я двинулась следом за Фиске, пытаясь не отставать.

А он и не собирался сбавлять темп. Я замедлила шаг, лишь догнав его у выхода из деревни, где деревья стояли сплошной стеной. Сосны были такими высокими, что я не могла разглядеть их верхушки. Они шевелились на ветру, вонзая друг в друга острые сучья, их стволы скрипели. Вместо того чтобы смотреть под ноги, я подняла голову, разглядывая очертания деревьев и запоминая путь, который смогла бы узнать, даже если все вокруг будет утопать в снегу.

Тропа петляла по лесу, и наконец до меня донесся шум реки. Мы вышли на горный уступ и увидели, как она, словно вена под кожей, вьется среди берегов. Она была бурной, водяная пыль поднималась в воздух вокруг нас, и я откинула капюшон, разглядывая окрестности. Река спускалась вниз по склону, проносясь перед нами и исчезая. В конце концов она должна была соединяться с морем. Если я двинусь по течению, то смогу выйти в долину.

– Эта река не приведет тебя вниз, – сказал Фиске, и я резко подняла на него глаза. – Попробуй, если хочешь, но ничего не получится.

Я взглянула на воду. Скорее всего, он лжет. Река должна была течь с горы.

Фиске шел по берегу, пока не отыскал два больших плоских камня в воде и по ним перебрался на другой берег. Я подобрала полы своей накидки и осторожно ступила на камни, а река бесновалась вокруг. Когда я перепрыгнула на второй камень, он протянул мне руку, и, ухватившись за нее, я прыгнула, приземлившись в глубокий снег на другом берегу.

Мы двинулись дальше и дошли до большого деревянного шеста в земле, обмотанного веревкой. Конец веревки исчезал под замерзшей поверхностью реки у берега. Фиске вытащил топор и разрубил лед, а затем присел на корточки и, распутав влажный узел, отвязал веревку.

Мы постоянно использовали сети в водах фьорда, но не так, как он. Сеть была натянута с двух сторон реки, как шкура животного, сушившаяся на солнце.

– Это сеть?

– Да. – Он ворчал, освобождая веревку и наматывая вокруг запястья, изо всех сил борясь с бурным течением реки. Его лицо стало серьезным, мускулы на шее вздулись, плечи напряглись, когда он пытался поднять сеть, но она не поддавалась.

– Застряла.

Он глянул вниз, по-прежнему удерживая сеть под натиском бурного потока.

– Можешь достать?

Я отстегнула накидку, сбросив ее на снег, и, обойдя его, присела на корточки рядом со стволом дерева, скрытого под поверхностью воды.

Набрав полные легкие воздуха, я по самое плечо опустила руку в ледяную воду, нащупывая веревку. Отыскав конец, я изо всех сил дернула ее, скрипя зубами.

Веревка высвободилась, и Фиске принялся тянуть ее, пока из воды не показалась сеть, полная серебристой рыбы. Я ухватилась за второй конец, и вдвоем мы вытянули ее на берег, оставив рыбу на снегу.

Рыбины лежали на боку, вытаращив глаза и хватая ртом воздух, а Фиске тем временем опустился на колени, чтобы установить новую сеть, которую мы принесли с собой.

– Оно означает рыба.

Он взглянул на меня и снова встал, нахмурив брови.

– Твое имя. Это ведь рыба, верно?

Позади послышался громкий треск, и, обернувшись, я оцепенела от ужаса, отступив к самой воде. Посреди лесной чащи огромный бурый медведь стоял на задних лапах, глядя на нас. Я машинально потянулась к Фиске и изо всех сил вцепилась в его руку, царапая ногтями его рубаху. Он бросил взгляд через плечо и отпустил концы сети. Рыба рассыпалась по снегу.