Охотник на кроликов - Ларс Кеплер (2017)

В новостях передавали лишь об убийстве помощника американского министра обороны. Никого не арестовали, говорили о скандале вокруг полиции – еще худшем, чем после убийства Улофа Пальме. ФБР командировало в Швецию собственных агентов, тон переговоров между двумя странами ужесточился.

Пресс-секретарь шведской службы безопасности повторял, что все представляющие угрозу объекты тщательно охраняются, что на каждом уровне соблюдаются высочайшие международные стандарты.

Йона прочитал отчет о вскрытии Абсалона Рачена, убитого на глазах жены и детей, поставил тарелку на тумбу для бумаг и задумался о рельсах и безжалостных стрелках.

Когда-то Йона был женат, у него был маленький ребенок – а потом он стал одиноким.

Волной нахлынули воспоминания: папа, мама, Суума, Люми, Диса и Валерия.

Вечером Йона лег в приемной на диване с выцветшей от солнца обивкой. Во сне он слышал смех Суумы – тихий, совсем рядом, повернулся и посмотрел на нее: она стояла босая, небо горело за ней, на рыжих волосах светился плетеный венец невесты.

На следующее утро уже в восемь из ГОО доставили компьютер, принтер, ксерокс и все следственные материалы в картонной коробке.

Теперь Йона мог начать работать по-настоящему.

Йона знал, что террористы не имеют отношения ни к одному из трех убийств, их совершил один и тот же спри-киллер. Полиции предстояло выследить убийцу, имевшего разработанный план, который с большой вероятностью очень скоро приведет к еще одному убийству.

На большой стене Йона прикрепил фотографии трех жертв и начертил сложную сеть отношений: родственники, друзья и коллеги. На противоположной стене он протянул хронологические линии: детство и юность, образование и карьера.

В большом кабинете, где коллекторы, видимо, проводили собрания, он покрыл стены фотографиями с мест убийства: общий вид, детали, вырезки и подробные записи со вскрытия Абсалона Рачена.

В коридоре Йона по всему полу до самой кухни разложил стопки судебно-медицинских и криминалистических протоколов, после чего выложил протоколы допросов родственников, друзей и коллег.

На полу в кабинете он составил стопками распечатки с информацией от населения и три электронных письма от журналистки, которая запрашивала психологический профиль убийцы Абсалона Рачена и снайпера из Кунгсторнет.

Йона достал из кармана зажужжавший телефон и увидел, что звонят из судебно-медицинского отделения Каролинского института.

– Это законно? – раздался в трубке гнусавый голос Нолена.

– Что именно? – улыбнулся Йона.

– Ну… Тебя снова приняли на службу в полицию, ты ведешь предварительное расследование, имеешь полномочия…

– Думаю, да, – перебил Йона.

– Думаешь?

– Похоже на то.

– Я в любом случае хочу остаться анонимом, – предупредил Нолен и коротко откашлялся. – Абсалон Рачен истекал кровью примерно девятнадцать минут, прежде чем его убили… ровно столько же прожил Тедди Джонсон между первым выстрелом и выстрелом смертельным… Может быть, я рассматривал бы это как случайное совпадение, если бы вопрос о времени задал не ты.

– Спасибо за помощь, Нолен.

– Я аноним, – поправил Нолен и закончил разговор.

Йона посмотрел на стену с фотографиями и подумал, что – помимо моря крови и узора пятен в кухне министра – угадал еще, что между первым и смертельным выстрелами прошло больше пятнадцати минут.

Теперь он знал точный ответ: девятнадцать минут.

Он был уверен, что где-то есть что-то, объединяющее трех жертв друг с другом.

И эта связь – ключ, открывающий замок.

Выбор жертв не случаен.

Между Виллиамом Фоком и Тедди Джонсоном существует много связей, от самого отрочества, проведенного в школе Людвигсбергскулан, но тогда в стороне остается Рачен.

Он жил совершенно другой жизнью.

Где-то в огромной массе материалов есть одна-единственная точка, в которой сходятся все три линии.