Охотник на кроликов - Ларс Кеплер (2017)

– Мой отец был директором “Хандельсебанкена”, мы жили на Страндвеген, я должен был учиться в Людвиксбергскулан.

– А вы не учились? – спросила Сага.

– Я стал поваром, а не директором банка, – ответил Рекс и поднял кастрюлю с водяной баней.

– Какое разочарование, – улыбнулась Сага.

– Но я и есть сплошное разочарование, с какой стороны ни глянь.

– Вы так думаете?

– Иногда… а иногда – нет, – честно признался Рекс и посмотрел на Самми. – Я завязавший алкоголик, но иногда у меня случаются рецидивы… И чего я не могу вынести, когда напиваюсь, так это нашего расчудесного министра иностранных дел, за… да ладно, его больше нет в живых… но при жизни он был истинной свиньей.

Янус Миккельсен убрал рыжие пряди с лица и улыбнулся всеми своими морщинками у глаз.

Глава 69

Чувство облегчения от того, что он сказал правду, длилось всего несколько секунд, сменившись страхом попасть в расставленную сеть. Дрожащими руками Рекс надрезал сладкую свежую ковригу и осторожно положил нож на доску. Он не понимал, зачем явились агенты.

Может, они все это время знали про запись?

Может, эта Сага заметила кровь на стуле, когда приходила к нему тогда?

Рекс спросил себя, надо ли ему соблюдать осторожность, не связаться ли с адвокатом, не рассказать ли о драке Диджея с пьяным.

– Я думал, вы хотели поговорить об убийстве Тедди Джонсона, – сказал он наконец.

– Вы что-нибудь об этом знаете? – спросил рыжий и уставился на него.

– Нет, но я был там, когда это произошло.

– У нас уже много свидетелей. – Янус взялся за ухо.

– Это понятно… Так о чем же вы хотели спросить? – сказал Рекс и кашлянул.

– Я хотела спросить, почему вы называете министра иностранных дел свиньей и зачем мочились в его бассейн, – мягко ответила Сага.

– Хорошо, – прошептал Рекс.

– Самми, я только должна сказать, что твоего отца не подозревают ни в каких преступлениях, – заметила Сага.

– Он мой отец только на бумаге.

Рекс вымыл руки, вытер о льняное полотенце.

– В юности наш министр иностранных дел был… как сказать? Вилле не мог вынести, что у меня на всех экзаменах результаты лучше. В смысле – он всегда получал высшие баллы, потому что его родственники финансировали школы сто лет, но ему этого было недостаточно… Когда Вилле узнал, что я встречаюсь с симпатичной девочкой из параллельного класса, он захотел во что бы то ни стало переспать с ней… только для того, чтобы вставить спицы в колеса, показать свое могущество. Вот что он сделал.

– А может быть, она сама хотела переспать с ним? – предположила Сага.

– Да, наверняка, но… И я не говорю, что мои суждения были более зрелыми, чем его, но я был по-настоящему влюблен в нее… а для него она ничего не значила.

– Откуда вам знать, что он не был влюблен в вашу подружку? – спросила Сага.

– Он сам говорил… как только ее не называл: и клубной шлюхой, и любительницей групповухи…

– И правда, свинья, – кивнула Сага.

– Я сознаю, что все ученики Людвиксбергскулан принадлежат к привилегированным семьям, – продолжил Рекс. – Но внутри школа была жестко разделена: мы, нувориши, и те, кто поколение за поколением находился на особом положении… все знали, что существуют особые правила, стипендии и союзы только для них.

– Бедный папа, – съязвил Самми.

– Самми, мне было семнадцать лет. Человек в этом возрасте довольно чувствителен.

– Я пошутил.

– Знаю. Я только хотел сказать это вслух. – Рекс снова повернулся к Саге. – В любом случае… Наш будущий министр иностранных дел был председателем сверхэксклюзивного мужского клуба в кампусе… не знаю даже, как он назывался по-настоящему, но помню, что помещение он называл Кроличьей норой… и когда Грейс приняли в эту компанию, я больше ничего не стоил в ее глазах, я понимаю, она не знала, что они говорят у нее за спиной. Она видела в них звезд, знаменитостей.