Охотник на кроликов - Ларс Кеплер (2017)

На вырезке из “Орландо Сентайнел” Тедди Джонсон – в те дни губернатор Флориды – был запечатлен в компании министра иностранных дел перед выпрыгивающей из воды касаткой.

Жизнь Рачена шла иначе.

Йона никак не мог связать его с двумя другими, хотя был уверен: есть нечто, что объединяет всех троих.

Двери лифта перед приемной открылись, и в стеклянную дверь конференц-зала постучали.

Сага Бауэр вошла и, улыбаясь, протянула Йоне хлеб и солонку – подарки новоселу.

– Как ты мило устроился, – пошутила она.

– Кабинет тут побольше, чем в Кумле, – ответил он.

Сага осторожно прошла между стопками бумаг на полу, выглянула в большое окно и снова повернулась к Йоне.

– Нам нельзя контактировать, – сказала она. – Но Вернер, во всяком случае, разрешил мне продолжать расследование… я так обрадовалась, что случайно перевернула стопку документов на его столе… один отчет упал мне в сумку… а я заметила это, только когда пришла домой.

– Что за отчет?

– Разыскания службы насчет семьи Салима Рачена. – Сага достала рапорт из спортивной сумки.

– Ого.

– Мне нельзя забыть его здесь, сам понимаешь… и категорически нельзя говорить, что он может кое-что открыть тебе, если ты ищешь связь между Абсалоном Раченом и министром иностранных дел.

Йона полистал отчет, нашел страницы, где говорилось об Абсалоне Рачене. Откуда-то издалека Сага сказала, что думает сходить за кофе на Лилла-Банторген.

– Хочешь? – спросила она.

Йона прочитал, как Абсалон Рачен бежал от военной службы, и пробормотал только, что времени в обрез и что ему надо подумать.

Абсалон приехал в Швецию, когда ему было семнадцать, почти на три года раньше Салима. Из базы местной службы занятости Йона узнал, что Абсалон окончил языковые курсы и подавал заявление на любую работу, объявление о которой видел, но у службы безопасности информации было несравненно больше. Они раскопали его имя в завершенном расследовании о налоговых делах одной клининговой фирмы. Абсалон принадлежал к группе беженцев, занятых на тяжелых работах и подозреваемых в “черной” работе, но после того как их обманули с зарплатой, все попытки привлечь их к ответственности стали невозможными.

Йона вошел в небольшой кабинет с видом на центр искусств “Боньер”. Именно здесь он собрал все факты об убийце, с одной стороны, и все возможные параметры – с другой. Еще он составил список стран мира и мест, где одаренным юношам дают специальное военное образование, – мест, где обучают техникам, которые продемонстрировал убийца.

Сейчас он рассматривал сделанные патологоанатомом фотографии ран на теле Рачена. Нож еще не идентифицировали, за исключением того, что он имел широкое лезвие с зазубренным верхним краем и отточенным нижним.

Смертельный удар по шейным позвонкам был нанесен мачете с ржавым клинком.

Йона сел на пол и продолжил читать рапорт из службы безопасности.

Угрожающее обещание съесть сердце пришло от канадского коллеги и касалось грядущей битвы между роботами из “Лего”.

Голосовое сообщение со считалкой про кроликов было отправлено с номера, которого больше не существовало.

Сага вернулась и поставила стакан кофе на пол рядом с Йоной.

– Нашел что-нибудь интересное?

Йона пролистал рапорт до страницы с телефонными номерами, IP-адресами и точным временем. Отпив кофе, он стал читать дальше о попытках Абсалона найти средства на обучение.

– Как будто кто-то из детей рисовал пальцем в крови, – заметила Сага, указывая на фотографию кухни Абсалона.

– Да, – согласился Йона, не поднимая глаз.

Он просмотрел адреса, по которым Абсалон жил как беженец, адреса общежитий, сравнил с адресами министра и американского политика. Оба происходили из привилегированных семей и уехали в первый раз из дома, когда начали учиться в закрытой школе.

Это произошло примерно тогда, когда Абсалон покинул общежитие в Худдинге.