Охотник на кроликов - Ларс Кеплер (2017)

– Я получил увольнение, а в таких случаях люди стараются сделать что-нибудь для других.

Какой-то скрежет заставил Паризу бросить быстрый взгляд в сад. Наверняка в эту минуту через кружевные занавески в нее целился снайпер.

– Так что за новости вы должны передать? – спросила она.

– Он хотел, чтобы я сказал, что его перевели в другую тюрьму.

Париза пролила чай; Йона наклонился и протянул ей салфетку, чувствуя, как скользнула вперед кобура с пистолетом.

– Спасибо, – сказала Париза.

Йона понял, что она заметила оружие. Ее темные глаза посветлели, она ненадолго опустила взгляд, делая вид, что дует на чай, но он понял, что она пытается взять себя в руки.

Пистолет не разоблачал Йону, поскольку в глазах Паризы он уголовник, но ситуация все же стала напряженной.

– Я принесу что-нибудь поесть, – сказала Париза и снова исчезла на кухне.

Йона увидел, как мелкие хлопья пепла, крутясь, опускаются в камин из печной трубы, сверху донесся тихий стук.

Штурмовая бригада пробиралась по крыше.

Мусорная машина, тяжело пыхтя, со скрипом остановилась перед домом.

Париза вернулась, неся чашку оливок и две вилочки.

– Я была очень молода, когда мы поженились, – тихо сказала она и посмотрела Йоне в глаза. – Я тогда только-только приехала сюда из Афганистана, после выборов две тысячи пятого года.

Йона не знал, должен ли он передать приветствие теперь. Париза принесла оливки, но не принесла хлеб. Париза встревоженно глянула в сторону кухни. Снова раздался скрип – это механизм мусорной машины сжал отходы. Со звоном лопнуло что-то стеклянное. Париза вздрогнула и попыталась улыбнуться Йоне.

Его пистолет был самовзводным – если вытащить оружие, то Йона мог бы разрядить его, не передергивая затвор, просто при первом выстреле сопротивление курка было бы больше.

Глава 43

Париза съела несколько оливок; она смотрела на Йону расширенными глазами. Руки опустились на колени.

– Вы, может быть, тоже хотите что-нибудь передать Салиму? – спросил он.

– Да, – помедлив, ответила Париза. – Передайте, что у меня все хорошо и что я с нетерпением жду его освобождения.

Йона взял оливку и увидел, что тени от веток на стене теперь шевелятся в другом ритме. Что-то происходило. Йона кожей ощутил, как бойцы штурмовой группы приближаются со стороны леса. Он не смотрел в окно, выходящее во дворик, и пока не видел их.

– В Афганистане все совсем по-другому… вчера я прочитала статью в “The Telegraph” о международном дне сумасшедших, – сказала Париза и чуть потерла рот. – В лондонском метро сотни людей решили проехаться без штанов. В Стокгольме тоже так делают?

– Не знаю. Думаю, что нет. – Йона посмотрел на большие оливки в чашечке.

Сорока чего-то испугалась и улетела, треща. Под полом скрипнуло, словно в подвале кто-то был.

– Однажды я видела, как нескольких девушек выгнали из бассейна, потому что они отказывались надеть лифчики купальника, – сказала она.

– Да, есть такое движение, – спокойно ответил Йона.

Солнечный зайчик медленно полз по стене за спиной у Паризы. Она взяла телефон, что-то написала и отправила сообщение.

– Я понимаю, что речь о равноправии, – сказала она и положила телефон, – но все же… Зачем показывать грудь всем подряд?

– Шведы спокойно относятся к наготе. – Йона подался вперед, чтобы легче было достать пистолет.

– Однако ездить в метро без штанов здесь никто не хочет, – улыбнулась Париза и нервно провела рукой по ноге.

– Все впереди.

– Ну нет, – рассмеялась Париза, и тонкий ручеек пота протянулся по ее щеке от волос.

– Во всяком случае, шведы, когда выезжают на природу, любят купаться голыми.

– Может, я тоже когда-нибудь научусь, – сказала Париза и выглянула в окно, на лес.

Какое-то время она мечтательно смотрела на деревья. Потом медленно повернулась со странно неподвижной шеей.