Падшие - Дэвид Балдаччи (2019)

– Сейчас неважно, во что я верю. Важны факты. – Декер резко нацелился на нее взглядом. – Почему вы торчите здесь? Бар можно открыть в куче других мест, куда более прибыльных.

– Город понемногу оживает. Сами видели, пока мы сюда ехали.

– Да, но вы употребили слово «частично».

– Лучше уж так, чем совсем никак. Вообще-то я провела нечто вроде исследования, как развивается экономика в подобных маленьких городишках. Любой спад тут сразу же активизирует появление небольших семейных предприятий, потому что люди теряют работу, а не присутствие духа. Открывают ресторанчик, спортзальчик, маникюрный или татуировочный салон, ломбард, киношку, пекарню, зоомагазин – такого всё рода. Сводят все-таки концы с концами, выживают как-то… Взять хотя бы Питтсбург. Все наизнанку вывернулось. Была сталелитейная столица, а теперь там одним здравоохранением да финансами занимаются.

– Бэронвилл – не Питтсбург.

– А нам и не надо быть Питтсбургом. У нас теперь есть фулфилмент-центр. И вот что я вам скажу: он и моему бизнесу способствует тоже. У меня за счет него стабильный тридцатипроцентный прирост – каждый год на протяжении последних трех лет.

– Потому что, когда на такой работе как следует наломаешься, срочно нужно выпить?

– В точку! И поесть, потому что у самих сил на стряпню уже не остается.

– И все эти шикарные ремонты и перепланировки, которые мы видели по дороге сюда, – это на доходы от маленьких семейных фирмочек? Что-то мне кажется, что тут вовлечены куда более крупные капиталовложения.

Синди нахмурилась:

– Я потеряла уже нескольких друзей из-за передозов. Единственный положительный момент тут в том, что все они успели застраховать свою жизнь. После их смерти родственники получили деньги, и многие открыли на них свои предприятия или вложили кое-какие средства в городскую инфраструктуру. Это здание перестроили только потому, что несколько человек скинулись и образовали фонд для проведения этих работ. И теперь почти все квартиры уже распроданы.

– Прекрасно, когда негатив удается обратить в позитив. Но шесть нераскрытых убийств!.. Не многовато ли для такого маленького городка?

Ее усмешка увяла.

– Шесть?

– Еще двое в заброшенном доме. Вообще-то именно я их и нашел.

– Да, вроде что-то такое читала… Правда, без особых подробностей. Может, просветите?

– К сожалению, не имею права.

– А к тем четырем они имеют какое-то отношение?

– Понятия не имею.

– Похоже, что у вас куда больше вопросов, чем ответов, – заметила она.

– На ранних стадиях расследования – обычное явление. А вы бывали в квартире у Косты? Все-таки соседи…

– Всего один раз. Он устраивал тут деловой обед – все банк свой раскручивал.

– Никогда не спрашивали у него, почему он переехал сюда из Нью-Йорка?

– Вообще-то спрашивала. И в самом деле странно – парень он симпатичный, с головой… Там и деньги его ждали, и карьера.

– Так что он сказал?

– Да скорее отшутился – типа как приехал сюда вдогонку за мечтой.

– И какого же рода мечтой?

– Я особо не нажимала, а он не стал вдаваться в подробности.

– Он знал Бэрона?

– По-моему, вы уверены, что знал, но лично мне ничего про это неизвестно. Не думаю, что банкам от Джона есть какой-то толк.

– Но у него в этом банке закладная на дом.

– Да ну? – с невинным видом откликнулась она.

– Именно так. Но в разговоре со мной он почему-то предпочел не упоминать эту подробность.

Декер вытащил из кармана фото Бэрона с юношеской командой, протянул Синди.

– Не видели ее в квартире у Косты?

Та взяла ее, рассмотрела:

– Угу, на стеллаже среди всех прочих стояла.

– Бэрон работал тренером.

– Вообще-то сама вижу, Декер, – резко ответила она. – Он подготовил команду к чемпионату штата, а потом получил пинка под зад от властей предержащих.

– Да, он про это рассказывал. А не знаете почему?