Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

«Упала я у стены, а лежу на полу лифта. Интересно, как я сюда попала? – подумала Кристина. – Неужели Ася?» В голове не укладывалось, как тщедушная Ася смогла тащить ее одной рукой. Воистину, нет предела человеческим возможностям, и сильные женщины есть не только в русских селеньях. В городах тоже встречаются. Чего стоит история о бабуле – божьем одуванчике, которая, когда в доме начался пожар, ухитрилась до приезда пожарных вытащить с третьего этажа здоровенный сундук с пожитками! Когда пожар был побежден, четыре дюжих молодца с трудом затащили бабкино добро обратно – дубовый сундук с коваными петлями и ручками не проходил по габаритам. На просьбы поделиться опытом и рассказать, как ей удалось выпереть на улицу эту махину, бабуся лишь размашисто крестилась: «Бог помог». Кристина не была уверена в Асиных религиозных воззрениях, но ей самой Бог вряд ли будет помогать. Нет у нее особых заслуг перед Всевышним, а в существовании бескорыстной помощи она давно уже разуверилась. И тут в голове словно молния сверкнула: дверь! Она же была там, возле мозаичного Диониса! Кристина поискала глазами костыли. Вон они, у стены. Вроде совсем рядом, а не достать. Хотя с чего бы это? Все в моих руках!

– Ты куда? – всполошилась Ася.

– Дверь! Там дверь! Выход! Неужели ты не видела?

– Видела…

– И что?

– Похоже, это хозяйский сейф.

– Сейф? – присвистнула Кристина. – Так мы имеем шанс разбогатеть?

– Ты думаешь, в нашем положении это актуально? – Ася вымученно улыбнулась.

– А в каком мы с тобой положении? По-моему, все нормально.

– Ты уверена?

– Конечно. А что? Крыша над головой есть? Есть, – Кристина загнула большой палец. – Снег на голову не сыпется? Не сыпется! – еще один загнутый палец. – Есть нечего? Голодание очень полезно для организма. Индийские йоги годами не едят, и ничего. И вообще, – Кристина сжала пальцы в кулак, – даже если тебя съели, у тебя есть два выхода. Чего паниковать заранее? Может быть, наш гостеприимный хозяин поехал в ближайший супермаркет, чтобы купить к ужину чего-нибудь этакого. Какого-нибудь шампанского навороченного, «Дон Периньон», «Вдова Клико» или «Пайпер Хайдсек».

– Ты правда так считаешь?

– Конечно! – хорошо, что Ася не видела ее лица. – А там, в сейфе, случайно ничего съедобного не было?

– Да мне как-то было не до того. Ты так закричала, упала… Кровь… Это просто кошмар какой-то! Я так испугалась…

– Ты боишься крови? Или мертвых?

– Мертвых? Наверное, нет. Скорее, того, что бывает после. Когда мама умерла, я думала, что все кончилось, а на самом деле все только началось. Пришла с похорон, а дома холодно и пусто. На столе лежит мамина вышивка. Она вышивала шелковыми нитками… Гладью… Красиво… Морской пейзаж, очень сложный. Сотни оттенков синего. Каждый со своим характером, со своим названием. Ультрамарин, сапфир, кобальт, королевский синий, индиго… В иголку вдета нитка цвета синей стали… Смотришь и понимаешь, что это конец. Для меня теперь синий – цвет одиночества. Сразу вспоминается иголка с ниткой цвета синей стали, которая день за днем вышивает твою жизнь ровными одноцветными стежками. И так хочется, чтобы хоть какой-нибудь узелочек попался. Так нет же: все идеально ровно и одноцветно. Потому что… – Ася запнулась и замолчала.

– С этим надо что-то делать. Нет узелков – так устроить их. Завести друзей, например, семью… Или просто ребенка, – не выдержала длинной паузы Кристина. – Мне кажется, тебе обязательно надо ребенка. Мальчика. Нет, лучше девочку, раз ты не любишь синий цвет.

– Ребенка? – спросила Ася и снова «зависла». А потом вдруг абсолютно невпопад спросила: – А ты все-таки думаешь, что это Стас убил Марию?

Такой резкий перескок с одной темы на другую слегка обескуражил Кристину, но только слегка, потому что в следующий момент в голове у нее нарисовалась цепочка Асиных мыслей, которая привела к этому вопросу.