Нарушенная заповедь - Ирина Грин (2017)

– Женщины эти. Вот его, – она кивком указала на Рыбака, одновременно пятясь назад, дабы, если что, спрятаться от внезапной вспышки агрессии с его стороны. – И как я сразу не поняла! У одной рука замотана, у другой нога. Ясно дело, террористки. Это они так бомбы замаскировали. Хорошо хоть в автобусе не взорвали. Потому что я, – тут голос Веры Марковны зазвенел от гордости, – я вовремя оценила обстановку и распорядилась, чтобы Паша, зять, высадил их.

Слушая старушечью болтовню, Тимур вдруг поймал себя на том, что в голове у него, словно старая заезженная пластинка, крутится на одном месте какая-то мысль. Он попытался сосредоточиться, но то ли из-за слишком свежего морозного воздуха, то ли из-за изрядной дозы «Шартреза», попытки раз за разом проваливались. Две женщины… Не то… Рука? Нет. Нога? Тоже нет. Господи, да помоги же… Помоги? Помогите… Его бросило в пот. Дурак! Какой же он дурак! Нет никаких призраков, никаких потусторонних голосов. В доме, в его проклятом доме, была живая женщина! Она кричала, просила о помощи. А он, как последний дурак, сбежал. Он убил ее. А может, не ее, а их! Двух женщин! Он убийца?

– Капитан! – шагнув вперед, Тимур оказался рядом с Петригой. – Я хозяин этого дома, Молчанов, вот мой паспорт. Эти женщины, они были здесь. Вызывайте срочно службу спасения, может, нам еще удастся их спасти. Дай телефон! – он вырвал телефон у рыбаковского спутника. Тот не стал сопротивляться, лишь проводил грустным взглядом любимую игрушку, уплывшую в чужие руки.

Петрига направился к машине, а Тимур набрал номер городского телефона приемной банка, молясь всем богам на свете, чтобы телефон этот за семь лет не изменился и чтобы новая секретарша оказалась сообразительной – раньше, в бытность его директором, на эту должность принимали исключительно таких. Ему повезло. Девушка отреагировала на фамилию «Молчанов» и пообещала сделать все возможное и довести до сведения председателя правления банка, что этому самому Молчанову срочно необходимо с ним переговорить. Председатель правления, отец Карины, конечно, вряд ли обрадуется звонку бывшего зятя-уголовника. Но помощь, которую он может оказать, на несколько порядков превышает возможности сельского участкового Петриги.

Глава 34

В «Апогее» рабочий день шел своим чередом. После утренней пятиминутки секретарша доложила Симбирскому, что с ним хочет поговорить креативный директор.

Этого самого директора, Ольгу Витальевну Малышко, Кирилл очень уважал. Была она женщиной толковой, цепкой, способной настоять на своем и к тому же очень красивой и умеющей показать свою красоту в нужное время и в нужном ракурсе.

Вот и сейчас, войдя в кабинет директора, она не села за стол, а отодвинула стул метра на полтора и присела, демонстрируя великолепные ноги. Голова ее при этом была слегка наклонена набок. Словно невзначай выбившийся из прически золотистый локон ласкал длинную белоснежную шею. Попроси она сейчас луну с неба, и любой мужчина, отбросив все доводы разума, рванул бы в поднебесье, словно Икар. Но Симбирский не был любым мужчиной. Он был человеком дела, к тому же американский босс внутри него категорически возражал против поначалу вроде бы необременительных интрижек на работе, которые потом вдруг вырастают в судебные дела о сексуальном домогательстве. Поэтому, глядя на шею креативного директора, он принялся мысленно рассуждать: почему принято сравнивать женщин с лебедями? Длинная шея есть, например, у той же цапли. И, кстати, цапля больше похожа на современных длинноногих красавиц, чем коротколапые лебедки с перепонками между растопыренными пальцами. Улыбнувшись сравнению, Симбирский вопросительно посмотрел на Ольгу Витальевну.

– Слушаю вас. – И многозначительно посмотрел на часы.